Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

Прибывший в Варшаву Бах остановил расстрелы, о чем он сам написал в дневнике: «Я спас жизни тысяч женщин и детей, даже если они были поляками. Кровавая и жестокая борьба продолжается. Мы сражаемся в целях самообороны, и все же я хочу вести боевые действия как можно более человечно»²⁹¹. Подобные заявления звучат цинично. Само вмешательство Зелевского дало передышку не столько местным гражданам, сколько войскам СС и полиции, которым нужна была небольшая пауза. Утром 6 августа расстрелы возобновились. От казней предыдущего дня они почти ничем не отличались, за исключением одного момента: Бах приказал не убивать женщин и детей. Однако данный приказ в основном не выполнялся²⁹². В частности, особый полк Дирлевангера продолжил зверские расправы. Солдаты этой части насиловали и убивали монахинь и сестер Красного Креста, убивали детей, отрезали пальцы жертвам, чтобы снять золотые кольца, а некоторые практиковали жестокие извращения, помещая ручные гранаты в половые органы пленных польских девушек, которых потом подрывали²⁹³.

Бах терпеть не мог Дирлевангера, поскольку командир штрафников вел себя крайне вызывающе и часто игнорировал его приказы. Дирлевангер считал, что подчиняется только рейхсфюреру СС. Однажды в присутствии Зелевского он пригрозил его начальнику штаба, штандартенфюреру СС Герберту Гольцу, что убьет его, если тот не перестанет вмешиваться в его дела. Один из самых свирепых карателей Третьего рейха не бросал слов на ветер – здание штаба Бах-Зелевского неоднократно подвергалось обстрелу с позиций, занимаемых личным составом особого полка СС²⁹⁴.

В феврале 1947 г. Бах так описывал Дирлевангера: «Лично бесстрашный и мужественный, он сохранял свой авторитет только через крайнюю жестокость. Он был известным пьяницей и лжецом… Хотя он знал, что среди его подчиненных было много врагов, он всегда знал, как скрыть следы своих преступлений, чтобы нельзя было ничего доказать. Это происходило благодаря неограниченной благосклонности, которой он пользовался у Гитлера и Гиммлера. Ложные сообщения, приходившие от него, побуждали меня постоянно их проверять, что я делал через моего начальника оперативного отдела»²⁹⁵.

За свои «подвиги» в Варшаве оберфюрер СС Оскар Дирлевангер 30 сентября 1944 г. был награжден Рыцарским крестом, а эсэсовский официоз – газета «Черный Корпус» подготовила о нем заметку, изображая его героем и храбрым воином²⁹⁶.

Иначе сложилась судьба другого подчиненного Баха – бригадефюрера Бронислава Владиславовича Каминского, командира 29-й ваффен-гренадерской дивизии СС. Соединение русских коллаборационистов, сформированное им из жителей Орловской, Витебской, Барановичской областей и пленных красноармейцев, проходило стадию развертывания в полноценную дивизию. Из бывшей штурмовой бригады СС «РОНА» в Варшаву был направлен сводный полк под командованием ваффен-оберштурмбаннфюрера Ивана Денисовича Фролова²⁹⁷. Каминский также периодически наведывался в город, проверяя, как воюют его подопечные²⁹⁸.

О деятельности бригады «РОНА» Баху было известно еще в 1943 г., когда он занимался организацией борьбы с партизанами Белоруссии²⁹⁹. Но в тот момент соединение Каминского ему не подчинялось, находясь в распоряжении командования 3-й танковой армии вермахта³⁰⁰.

Первая личная встреча Зелевского с командиром «РОНА» произошла 2 августа 1944 г. в Ставке Гиммлера в Восточной Пруссии³⁰¹. В 1947 г. Бах вспоминал: «Каминский… был польским авантюристом и произносил перед своими людьми пропагандистские речи о великой фашистской России, в которой он хотел быть фюрером. Женщины и алкоголь были содержанием его жизни. Он перекладывал военное руководство на своих младших командиров. Понятие собственности было ему чуждо, и никакой народ он ненавидел так, как поляков, которых он называл только бранными словами. Власову он не хотел подчиняться, наоборот, он с помощью своих отношений с Гиммлером пытался подчинить Власова к себе»³⁰².

В Варшаве полк коллаборационистов появился 4 августа 1944 г.³⁰³ Часть получила от Райнефарта задачу очистить от повстанцев район «Охота». Сопротивление поляков было чрезвычайно упорным. Подчиненные Фролова, не имевшие опыта ведения боев в условиях города, продвигались медленно. Немцы помогли полку, поддержав его ротой истребителей танков «Хетцер» и штурмовыми орудиями. Это позволило выбить повстанцев из зданий табачной фабрики Махорка³⁰⁴. Но результаты, достигнутые «каминцами», все равно были скоромными и вызывали у германского командования плохо скрываемое раздражение³⁰⁵.

Большие потери, понесенные полком Фролова в уличных боях, пробудили в русских коллаборационистах ненависть к местному населению. Они постоянно грабили варшавян и насиловали женщин, а затем переключились на расстрелы граждан. Самые известные из них состоялись в районе колонии Сташица и Института радия им. Марии Складовской-Кюри³⁰⁶. 11 августа 1944 г. военнослужащие «РОНА» расстреляли 80 раненых повстанцев в заброшенных зданиях³⁰⁷.