Дневник Кати Громовой

«Мрачный Жнец» — вот как обозвали второй вирус чумы. Правда, это не в России, а в других странах. А в наших новостях болезнь чаще называют «Красная смерть». Это из-за того, что заражённые при смерти покрываются красной сыпью (не только спина и грудь, как у меня и других заболевших ГЧ, а всё тело — от лица до пяток).

Из Китая люди бегут, прорываются в другие страны. Говорят, в России уже сотни тысяч китайских нелегалов. Пограничники не справляются — беженцы пересекают границу толпами везде. «Красная смерть» в Москве, Питере, Новосибирске, Сочи и в других городах, я всё не запомнила. Больных пока мало, но эта дрянь может распространяться очень быстро и заражает очень странным образом. В Пригорске она пока не замечена, но где-то мы это уже видели, да?

Знаешь, Дневник, я вот читаю всё это в интернете, и мне уже как-то всё равно. Обречённость такая в душе, безразличие. Только когда заставляю себя думать, что это может коснуться и моей семьи, я прихожу в себя.

Нет, я всё-таки схожу с ума. Проклятое одиночество.

8 ноября (воскресенье)

Сегодня во время дневной прогулки опять видела ту девушку. На этот раз она была без шапки, потому что потеплело, но куртка была та же самая. Она видела меня, я видела её, но мы не пытались подойти друг к другу. И вот что я подумала: почему она постоянно ходит тут одна? Может, она тоже выжила после ГЧ и теперь переехала в этот район по той же причине, что и я? Но если даже так, то не могу же я просто подойти к ней и спросить: «Извините, а вы случайно не переболели чумой?».

После обеда отключали электричество. Всего на пару часов, но я испугалась, что это уже навсегда. Звонила домой — у них было то же самое. Никто не знает, из-за чего это произошло, даже в интернете ничего не пишут.

Прошлой ночью была минусовая температура. Со дня на день обещают первый снег.

9 ноября (понедельник)

С утра почувствовала легкое недомогание, поэтому на прогулку не вышла. Ничего серьёзного — просто, кажется, немного простыла. Мама обещала занести лекарства и добавила, что одеваться уже нужно теплее. Конечно, она права, а то после ГЧ я на все остальное возможные болезни как-то перестала обращать внимание. Так нельзя, Катя.

А ещё мама сказала, что продукты дорожают, так что они будут приносить меньше еды, чем раньше. Я, в принципе, не против — всё равно ем мало.

11 ноября (среда)

Я поговорила с той девушкой! Её зовут Марта, и она в самом деле перенесла вирус — я была права! Вот как всё было: я пошла на берег, где она обычно гуляет, и увидела, что она сидит там на обрыве. Она помахала мне рукой, я сделала то же самое. Потом она стала отходить дальше по берегу, а я шла вслед за ней примерно на одном и том же расстоянии от неё. К тому времени я уже почти не сомневалась, что была права в своих догадках. Дошла до того места, где сидела девушка, и увидела там листок бумаги, придавленный камешком. На нём было написано: «Ты тоже?». Конечно, я всё сразу поняла и стала показывать ей жестами, чтобы она подошла поближе. Так мы и познакомились.

Марта старше меня на десять лет — ей сейчас 26. Она живёт в частном доме на соседней улице. С ней до этого лета были её муж со своей матерью, но сейчас оба умерли от чумы. Первым заболел муж (его звали Андрей), от него заразились его мать и Марта. Их она закопала во дворе за домом. Никто этого не видел, потому что вокруг дома высокий железный забор, так что эпиднадзор не приехал. Говорит, она уже три месяца одна живёт. Ходит за продуктами в магазин, деньги снимает с карточки мужа. Я спросила Марту, не боится ли она кого-то заразить в магазине, а она засмеялась и сказала, что сначала боялась, но после четырёх дней голода, когда она съела всё, что было в доме и росло в теплице, такая возможность стала казаться не такой страшной. Вообще, она немного странная — но попробовала бы я после смерти близких людей три месяца сидеть в одном доме, зная, что их тела закопаны рядом — совсем бы с роликов съехала. Мы очень мило поговорили, я рассказала ей свою историю, потом мы разошлись. Договорились встретиться завтра на том же месте.

Не думаю, что стоит рассказать об этой встрече домашним. Вроде бы и не из-за чего беспокоиться, но я подозреваю, что им это не понравится. Они хотят, чтобы я безвылазно сидела в своей «крепости». Но мне хочется общения, а Марта может стать мне хорошей подругой. Может, расскажу им потом.

12 ноября (четверг)

Опять встречалась с Мартой. Разговаривали о том, как мы переносили ГЧ. Кажется, у неё болезнь прошла быстрее, чем у меня, но у Марты не было наркотиков, которые снимали бы боль, так что ей приходилось хуже. К тому же рядом умирали муж и свекровь… Она сказала, что как раз весной они с мужем решили завести ребёнка. У них это быстро не получилось, и сейчас Марта этому очень рада. Среди беременных процент выживаемости при ГЧ почти никакой.