Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.

День наш начался с того, что в Дерпте мы прослушали мессу. До самой церкви нас сопровождал эскорт из казаков: они ехали в парадных мундирах, а мы следовали за ними немного в стороне. После мессы и благодарственной молитвы Te Deum мы отправились в Университет. Нас ожидали всякого рода ученые, выстроившиеся в ряд. Сначала нам показали прекрасный учебный зал, посреди которого возвышалась кафедра, а над ней висел портрет императора в греческом костюме, что делало его совершенно неузнаваемым. Затем нам показали монетный кабинет, где хранятся старинные медальоны, привезенные с острова Эзель. Там же нам показали различные рисунки и очаровательные гравюры. Портрет маршала князя Барклая, исполненный Сенфом, просто великолепен. Я полагала, что его подарят императрице, поскольку она была просто очарована им. Однако художник, то ли из-за застенчивости, то ли потому, по забывчивости, не сделал ничего подобного. Из монетного кабинета нас провели в кабинет естественной истории, где быстро рассказали о трех царствованиях. Затем нам показали физический кабинет, в связи с чем я смогла познакомиться со знаменитым физиком Паротти, недавно открывшим способ плавки горного хрусталя. Он проделал опыт в нашем присутствии. Если бы я не была столь глупой, я рассказала бы вам о водороде, но увы! я ничего не поняла из ученых рассуждений господина Паротти и могу вам сказать только то, что вначале довольно крупный кусок хрусталя вскоре превращается практически в пыль. Я также видела профессора Моргенштерна, который в 1809 году путешествовал по Италии и о котором в Германии была опубликована восторженная заметка. Господин Эверс, занимавшейся историей, в частности историей России, был болен и не мог присоединиться к своим коллегам. Императрица высказала множество комплиментам всем этим господам, которые пришли от ее слов в восторг. Нам не хватило времени, чтобы посетить библиотеку, ведь мы должны были выехать ранним утром. Тем не менее, хотя мы и торопились, но всё же покинули Университет лишь в десять часов. День был просто создан для путешествий. Правда, солнце не светило, но зато не лил дождь и не дул сильный ветер На расстоянии между тремя почтовыми станциями дорога была чудесной. Обедали мы в Куйкунце[3] в довольно плохом трактире, а оттуда без остановок доехали до Вольмаршова, который до сих пор принадлежит господину Лёвенштерну, зятю господина Брея. Вся семья находилась в Карлсбадене, а там был только старший сын. Но самое занимательное заключается в том, что я не могу вам сказать, видела ли я его или нет. На ужине присутствовали две или три незнакомых особы, но был ли там господин Лёвенштерн, мне так и осталось неизвестным. Я знаю только лишь, что этот господин пребывает в угнетенном состоянии духа, что он ни с кем не встречается, поэтому вполне возможно, что мы так и не увиделись с ним, будучи в его замке. Но в любом случае мы там разместились весьма удобно. Простуда моя пока еще не прошла; насморк у меня стал меньше, но я по-прежнему сильно кашляю. Рюль велел мне принимать лекарства, а императрица потчевает меня пастилками из розового просвирника. К тому же она внимательно относится ко мне и моей спутнице. Мы болтаем о том и о сём. Что касается графини Ливен, она постоянно говорит о различных злоупотреблениях правительства и рассказывает бесконечные истории о Литве. А когда я решаюсь спросить у нее: «но, сударыня, откуда вы это знаете?», она отвечает: «О! у меня есть шпионы, которые докладывают мне обо всём!» Впрочем, как я отчетливо поняла вчера, эта дама всё время стремится внушить к себе уважение.

Ну вот, на сегодня довольно. Завтра я напишу из Риги, куда мы должны приехать около шести часов. Я забыла вам сообщить, что мы въехали в Варшаву спокойно и без опоздания. Вчера ее Величество написала об этом великому князю. Из Риги я пошлю вам письмо и постараюсь быть точной: позвольте мне это сделать!

Рига, 31 августа.