Дневник княгини Варвары Туркестановой, фрейлины Ее Императорского Величества Марии Фёдоровны, за 1818 год.

Мы находимся в маленьком городке, который входит в число владений князя Зубова. Императрица об этом не догадывается, поскольку я готова спорить, что если бы она знала, то мы бы здесь ни за что не остановились. Она ни за что не захотела выходить из кареты в Шавли, чтобы не ступать на землю человека, о котором она до сих пор хранит горькие воспоминания. За несколько минут до нашего прибытия в Шавли она запретила нам принимать какие-либо подарки, которые могли бы быть преподнесены нам в этом месте. А пока императрица занимает дом, принадлежащий этому самому человеку, и мы дали друг другу слово, что ничего ей не скажем. Генерал Корсаков едет вслед за нами с тех самых пор, как мы въехали в его губернию. Я нахожу, что здесь дороги и лошади гораздо лучше, нежели в Курляндии. Мы выехали из Мезоттена ровно в четыре часа, как и договорились. Мы возвратились в Митаву, чтобы оттуда поехать в Грюнхофф. Это довольно просторный замок и хотя он не поражает великолепием, герцогиня была бы счастлива жить там, а не в Витебске, который наводит на нее ужас. Однако ее драгоценный супруг придерживается иного мнения. Он рассчитывает пробыть здесь месяц, а затем вернуться в свой гарнизон. Увидев образ жизни, который ведет герцог Вюртенбергский, я представила, как же его супруга хочет жить в Петербурге. Невозможно вообразить себе более смешное, чем лестницу дома, вооруженных шпагами слуг, стоящих по бокам, грязного грума-оборванца, обед, который сразу нужно бросить собакам! И вместе с тем своего рода чванство как представителя рода принцев Вюртенбергских. Несомненно, ничто не может быть более экстравагантным или, правильнее сказать, неуместным. Меня воротили при виде отвратительного обеда: не было даже съедобного бульона. Герцогиня отправилась в Ригу, чтобы увидеться с императрицей Елизаветой и еще не вернулась, когда мы приехали. Однако к концу обеда она появилась, рассыпавшись в извинениях. Она уехала, как и мы, в четыре часа. Но ее лошади оказались настолько плохими, что она задержалась в дороге. Из Грюнхоффа мы отправились прямиком в Литву; а имея предоставленных в наше распоряжение хороших лошадей, мы приехали гораздо раньше, чем рассчитывали. Сегодня я читала в карете «Жизнь» господина Бибикова, деда Рибопьера. Если бы стиль был менее тяжелым, книга читалась бы с бульшим удовольствием. Однако надо признать, что у кузена перо совсем не блестящее. Впрочем, это довольно интересное чтиво. Один Господь ведает, что случилось с нашими горничными. Они до сих пор не приехали, и поэтому постель моя не постелена. Мне придется, не раздеваясь, устроиться на ночь на стульях. Прощайте же, господин граф. Целую вас, госпожа графиня.

Ковно, 4 сентября.

Вот и граница. Завтра мы въезжаем в Польское королевство. Великий князь Константин прислал сюда своего адъютанта господина Кицкого для сопровождения императрицы. Вице-король также прислал своего адъютанта, но я не знаю, как того зовут. Сегодня мы славно путешествовали. Погода стоит прекрасная, и мы проезжаем через много прелестных местечек. При виде каждого дерева, но не березы, императрица издает радостный возглас, а когда мы заметили первые тополя, я испугалась, как бы она не выскочила из кареты. Mutterchen пребывает в смятении: у нее украли кусок жареной лосятины, который она везла с собой из Мезоттена и которым рассчитывала угостить нас и себя. Когда наступила время обеда, графиня потребовала принести лосятину. Все побежали искать ее там и сям. Петр говорил, что отдал кусок Павлу, Павел же утверждал, что видел его у Ивана. Называли Бенуа, называли Шмидта, но никто не знал, куда он делся. Короче говоря, лосятина пропала. У Mutterchen резко испортилось настроение, поскольку в карете остаток дня ониисказала, к чему бы придраться и всё время перечила. Вы, конечно, понимаете, кто стал настоящим козлом отпущения. Впрочем, в тот день не произошло ничего интересного. Я закончила мемуары Бибикова и читала газету, которую принесли нам вчера. Мы проехали мимо монастыря бернардинцев. Мне очень бы хотелось его посетить, но не было никакой возможности попросить об этом. Впрочем, когда я сказала о своем желании, императрица обещала, что позволит мне осмотреть один из монастырей при первом же удобном случае.

Сувалки, 5 сентября.