Дневник лабуха длиною в жизнь (СИ)

Показался Яшка Финькельштейн - органист, алкаш, в данное время работавший с Рубинчиком, а до того многие годы игравший в оркестре с моим отцом. В Яшке было метр пятьдесят один роста, но именно в этом заключалась его "невезуха". Дело было в том, что в армию же не брали только до метра пятидесяти. Так что пришлось ему отслужить все три года. Там он вступил в Коммунистическую партию.

Рубинчик набросился на него:

- Ах ты, сука, гном долбаный, ты чего вчера так набрался?! - И, повернувшись к нам, поведал: - Я вчера отключил ему орган, так он продолжал играть на выключенном инструменте как ни в чем не бывало. Да я тебя давно уже должен бы выгнать! - распалялся Рубинчик.

- Хер ты меня выгонишь! - подскочил к нему наглый Яшка, суя тому под нос руку с дулей. - Я партийный.

- Да я е... тебя с твоей партией! - повысил голос Рубинчик.

- Так ты осторожней с партией, - вмешался Натан, - и вообще, Додик, не говори так громко это слово.

- Пойду-ка я начну день, - сказал Яшка и зашел в кафе на кофе с коньячком.

- Эльф сраный, - кинул ему вдогонку Додик.

Музыкантом Яшка был неплохим.

Тут и я решил вставить словечко, рассказав о своем дальнем родственнике - Пете Б., первой трубе Львовского симфонического оркестра:

- Демьян Пелехатый был вторым дирижером оркестра. Петя о чем-то с ним поспорил и был на Пелехатого зол. Во время концертного исполнения симфонии Бетховена подошел тот момент, когда труба должна была сыграть важное вступление. Дирижер взмахнул трубе начинать... но вместо своего соло Петя показал дирижеру дулю.

Степенно подплыл мой брат и с ходу стал рассказывать анекдот.

- Киевская газета извинилась перед читателями за опечатку. Вместо "будет играть сионист Пердюк" следует читать "будет играть пианист Сердюк".

- Ой, смотрите, что идет! - вдруг воскликнул Натан, указывая глазами на проходившую мимо симпатичную женщину на высоких каблуках, груженую двумя полными авоськами. - Вы посмотрите на этот вишневый ротик, на эти сурдинки, обратите внимание на эту попульку...

- Заканчивай с инвентаризацией, - вставил Кабан, - и захлопни рот, слюни текут!

- Нет, вы посмотрите, - продолжал Натан, ни на кого не обращая внимания и глядя сумасшедшим, похотливым взглядом вслед удаляющейся женщине, - я должен помочь ей нести сумки! Душа, тело просит, - сказал он самому себе и с плотоядной ухмылкой быстро зашагал за ней.

Заговорили о возрастном цензе посетителей некоторых львовских ресторанов и кафе. Рубинчик раньше работал в кафе "Ватра", который он называл кафе "Зрелость", так как в нем тусовалась молодежь в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Сейчас он работал в ресторане "Первомайский", в котором было два оркестра, в одном из них вот уже многие годы играл мой отец. Средний возраст посетителей "Первомайского" был от сорока и выше. Там же крутились "сталинские" проститутки. Любимым рестораном военных был ресторан "Москва". Эти же проститутки крутились и тут. Возраст клиентов ресторана "Турист" колебался от двадцати пяти до сорока лет - люди, уже обосновавшихся в жизни и неплохо зарабатывающие. Соответственно, и проститутки здесь крутились подороже.

- А у нас, - опять начал я, - уволили директора ресторана, армянина Армена, и назначили поляка Адама.

- За что уволили? - раздалось сразу несколько голосов.

- В наш ресторан пришел ревизор. Что-то ему, видимо, не понравилось. Разговор между Арменом и ревизором постепенно перешел в ругань. Наш директор, сорвав с головы ревизора шляпу... плюнул в нее и нахлобучил ее тому на голову.

- Во дает!

- Через пару дней нашего Армена сняли и водрузили на должность директора большого гастронома.

- Ну да, - подхватил Войтек, - номенклатурная единица, предлагаю за это выпить!

- И можете "Турист" поздравить, - продолжал говорить я, - к нашему несчастью, нас отдали в ЛОМА (Львовская организация музыкальных ансамблей).

Все оркестры ресторанов и кафе города отдали в их подчинение. Лабухи стали работниками ЛОМА. Там же все они получали зарплату. Без ведома ЛОМА музыканта не утверждали на работу. Руководители оркестров один раз в месяц обязаны были приносить на утверждение репертуар и т. д. и т. п. В общем, организация нахлебников на шее государства. Таких нахлебников была тогда тьма-тьмущая! Наш оркестр забрали последним. Армен на протяжении двух лет пытался воспрепятствовать этому, но... не вышло.

- Ну что, чувак, - хлопнул Кабан меня по спине, - будешь теперь бегать к ним с бумажками, программы утверждать.

- Да будь оно неладно. Выпью пятьдесят грамм с горя!

- Не может быть, - удивился Кабан. - Составлю компанию.

Один из лабухов, работавший в ресторане "Вокзал" рассказал: