Дневник летучей мыши

— Во-первых, не наш, а исключительно твой. Во-вторых, я уже привыкла, что ты соглашаешься работать за смехотворно низкие гонорары, а иногда, особенно если заказчица — какая-нибудь смазливая особа женского пола, ты берешься за дела и вовсе бесплатно. Но чтобы еще и приплачивать собственные деньги — такое в твоей практике, кажется, впервые! Что я должна подумать? Что ты запал на эту древнюю старушенцию? Ленечка, ты не заболел, случайно? У тебя нет температуры? — И она с лицемерной заботой потрогала Ленин лоб.

— Ну вот, сперва ты уверяешь меня, что я здоров как бык, а потом заводишь разговор о температуре… Ты уж определись — или одно, или другое!

— Прибереги свое красноречие для клиентов! — отрезала Лола. — Я знаю — что-что, а говорить ты умеешь. Если бы за это платили деньги, ты бы сейчас покупал футбольные клубы целыми упаковками!

— Ладно, Лолка, давай прекратим эту бесполезную полемику. Все равно деньги отдать придется и довести это дело до конца — тоже. Хотя бы потому, что мне очень хочется разузнать все про этот перстень…

— Значит, ты просто удовлетворяешь собственное любопытство за наши общие деньги… — проворчала Лола, но в ее голосе уже не чувствовалось прежнего драйва, и Леня понял, что его боевая подруга готова к труду и обороне.

— Ладно, поеду вечером к Саломее Леонардовне и попробую осторожно выведать что-нибудь стоящее о ее прошлом… — проговорил он, пробуя кофе. — А знаешь, Лолочка, кофе ты сварила очень хорошо… достаточно крепко, и пеночка хорошая…

— Ну, значит, если наше с тобой совместное дело прогорит — у меня всегда будет кусок хлеба: пойду работать в кофейню. Хотя бы в ту, что на углу. Там люди всегда требуются… А что, Ленечка, твоя престарелая подруга отложила вашу встречу на вечер? У нее сейчас другой гость, помоложе и поинтереснее?

— Да нет, она сказала, что к ней должна прийти маникюрша…

— Слушай, да она врет! — заявила Лола. — Ну сам подумай, мы уже выяснили, что бабка — та еще штучка, ведет свою собственную игру, а сама изображает из себя этакую молодящуюся старушку с приветом! И сейчас, когда ее драгоценные дневники пропали да еще ты исчез на два дня с большими деньгами, она вдруг откладывает твой визит из-за маникюрши! Да я тебя умоляю! Точно, она тебя динамит! Ждет к себе важного человека, поэтому и отложила вашу встречу на вечер…

— Не говори ерунды… — отмахнулся Леня, но в глазах его отразилась интенсивная работа мысли. — А вообще-то… в твоих словах что-то есть… надо бы узнать, кого она на самом деле ждет!

— Ага, Леня заревновал! — Лола откровенно веселилась. — Ну все, теперь я не сомневаюсь, что ты неровно дышишь к этой престарелой кокетке!

— Ладно, все, повеселились — и хватит! — Маркиз строго взглянул на свою соратницу. — Собирайся, мне понадобится твоя помощь… Время дорого, так что никаких изысков, действуем по проверенной схеме!

В квартире Саломеи Леонардовны раздался резкий, требовательный звонок. Пожилая дама вышла в прихожую, выглянула в дверной глазок.

Перед дверью стояла молодая особа в коротком махровом халате, с головой, обвязанной полотенцем. Лицо ее пылало, как спелый помидор. Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу и снова позвонила в дверь.

— В чем дело? — строго осведомилась Саломея, открывая. — Что вы так трезвоните?

— Она еще спрашивает! — воскликнула незнакомка, оглядываясь по сторонам, словно призывая в свидетели всех соседей по лестничной площадке. — Пожилая женщина, а так себя ведете!

— Да в чем же дело? Вы можете мне объяснить, что вам от меня нужно? И вообще, кто вы такая?

— Кто я такая? — Особа в халате еще больше побагровела. — Дура я, вот кто!

— Очень приятно, — усмехнулась Саломея. — К сожалению, с этим уже ничего не поделаешь!

— Дура я, — повторила незнакомка. — Надо было сразу милицию вызывать и привлекать вас за хулиганство! А я вместо этого разбираться пошла…

— Послушайте, милочка! — Пожилая женщина неприязненно поджала губы. — Если вы немедленно не объясните, что вам от меня нужно и кто вы такая, я сама вызову милицию!

— Я ваша соседка снизу! — заявила особа в халате. — А вы…

— Постойте! — прервала ее Саломея. — Одну минуточку. Я знаю своих соседей снизу, это Евгений Александрович и Евгения Александровна. А вы кто такая?

— Я его дочь! — выпалила незнакомка.

— Кого его?

— Кого-кого! Известно кого, Евгения Александровича!

— Одну минуточку! У них никогда не было детей…

— А я — побочная! Он много лет скрывал меня от жены, но сейчас решил, что дольше так не может продолжаться! Ведь я его единственный ребенок…

— Послушайте, единственный ребенок! Я все равно не понимаю, зачем вы ко мне заявились и чего от меня хотите!

— Я собралась принять душ и вымыть волосы, — незнакомка выразительным жестом указала на свою обернутую полотенцем голову, — а тут смотрю — у нас в ванной с потолка хлещет! Вы нас заливаете!

— Да что вы? — Теперь на лице Саломеи Леонардовны действительно появился испуг: как всякий человек, выросший и проживший большую часть жизни в условиях развитого социализма, она панически боялась протечек. — Да что вы! Пойдемте посмотрим!