Дневник Лидии

В тот день было пасмурно и дул холодный ветер. Балерины разошлись по залам, Тома тоже не было видно – наверное, с кем-то болтал. Отличный шанс. Акация прихватила зонт и тихонько выскользнула на улицу.

Она обошла всех врачей в округе в попытке заполучить самое быстрое и действенное средство от боли, но все как один твердили, что ей нужно дать ногам отдых. Балерина смеялась в ответ – зачем нужны ноги, если не танцевать? Расстроенная, она вышла от последнего врача.

Начался дождь. Девушка раскрыла зонт и побрела к гостинице. Лило как из ведра, и, посмотрев на небо, Акация увидела, что оно сплошь затянуто тучами. Она перевела взгляд на гостиницу и стала свидетельницей разворачивающейся там сцены.

Белла ругалась с каким-то юношей. Темный макияж как у Джокера и черная форма, в которой он походил на летучую мышь, выдавали в нем сотрудника Призрачного поезда. Акация отвела от них взгляд и прошла мимо, любовные дела Беллы ее мало интересовали. Ссора же становилась все сильнее.

– Акация!

«Сейчас совсем не хочется говорить с тобой», – подумала та, нахмурившись.

– Куда это ты ходила?

Девушка обернулась, сделав вид, что не понимает, кто ее зовет, но этим только подогрела любопытство Беллы. Молодой человек той уже сердито спешил домой.

– Не побежишь за своим ухажером? – съязвила Акация. – Или пойдешь искать утешения у Тома?

Невольно она попала в самую точку, и Белла покраснела от смущения, а в глазах зажглась ненависть.

– Делай что хочешь, мне все равно. Я иду репетировать, – отрезала Акация и отвернулась.

Ливень не прекращался, туфли балерины уже промокли, и она ускорилась.

– Еще несколько лет назад я была примой! – словно стрела, вонзился ей в спину крик Беллы, когда она поднималась на крыльцо. – Я танцевала, освещаемая лучами софитов. Зрители выкрикивали мое имя, дарили мне цветы. Мне, а не тебе!

Слово за словом девушка выплескивала наружу всю скопившуюся в ее душе, словно гной, обиду. Акация обернулась и увидела на ее лице злобу и зависть проигравшего, который так и не смог принять свое поражение.

– Ты одержима этими софитами и цветами, – высокомерно ответила она. – Мне же все равно. Танец – вот что меня волнует. А ты что? Почему бы тебе не пойти репетировать? Может, хоть так немного приблизишься ко мне.

Акация не щадила соперницу, и если бы взгляд мог сжигать, от примы осталась бы только кучка пепла.

– Дура, – пробормотала напоследок Акация и отвернулась.

Боль в ногах усиливалась, а от сырости раскалывалась голова. Накопившаяся усталость быстро стерла из ее мыслей ссору с Беллой.

Девушка быстро поднималась по ступенькам, но неприятное ощущение поднималось от кончиков пальцев и сковывало движения. Внезапно она оступилась, будто кто-то сзади подтолкнул ее. Закружилась голова, в глазах потемнело. Не найдя опоры, Акация скатилась вниз.

Словно в тумане, перед ней возникла самодовольная улыбка Беллы. Она выхватила зонт из руки девушки, и в следующее мгновенье лавина дождя придавила ее беспомощное тело к земле. Акация пыталась подняться, но ноги отказывались слушаться, их жгла нестерпимая боль.

Девушка истошно закричала, и на ее вопли сбежались другие балерины. Голова кружилась, перед глазами мелькали их глумящиеся лица. Она еще никогда не видела их такими счастливыми.

Она выдавила из себя улыбку, прекрасно зная, какие чувства они так тщательно пытались скрыть. Ей было их жаль.

В следующее мгновенье она потеряла сознание, а когда очнулась, дождь уже прекратился, но его шум все стоял в ушах. Акация растерянно моргала, пытаясь прийти в себя. Она наконец поняла, что происходит, и хмыкнула.

Ливень не кончился – это Том держал над ней зонтик, при этом сам он промок насквозь. Однако на этот раз не истекал глиной.

– Ты и правда стал сильнее, – пробормотала Акация, подняв на него взгляд.

Том так стремился стать достойным любви, что теперь даже вода не причиняла ему вреда. Глядя ему в глаза, Акация знала, что они думают об одном и том же.

В день их расставания тоже была непогода, но тогда зонт был у Акации в руках. Тогда они дали друг другу обещание: Том – стать совершенным, а она – выдающейся балериной.

И вот они смотрят друг на друга и видят тех, кем мечтали стать.

– Не жалеешь? – нарушил молчание Том. – Ты стала примой, но тебя ненавидят. Ты одинока.

– Только ты не знаешь, да? – сказала она, и ее губы изогнулась в чуть заметной, но искренней улыбке. – Я здесь самая счастливая. Всем это прекрасно известно.

Прошло несколько дней, но боль не отпускала, а порой становилась и вовсе нестерпимой. Физиотерапия и назначенные лекарства не помогали, ноги отнимались. Невероятным усилием воли Акация скрывала свои мучения от окружающих. Стиснув зубы и превозмогая себя, она выходила на сцену, стараясь, чтобы ее движения были такими же точными, как раньше. Так с привычным успехом прошли еще несколько выступлений.