Дневник Марины Мнишек

Пан воевода: “Был ко мне посланец тот, у которого под Львовом вещи сгорели, о чем знает и Афанасий. Было много и других посланцев, народа вашего московского, людей знатных, также и с Афанасием были, которые неустанно на отъезде настаивали. И, наконец, когда я дома остался, а Афанасий вперед поехал из Кракова к границе, а потом возвратился в Самбор, не желая уезжать без меня и дочери, и в то время я часто спрашивал Афанасия и других посланцев, согласятся ли на это родство паны думные. Он тогда говорил, что все соединились в одном желании и просят о том Господа Бога, чтобы уже в вечном мире после того, как породнятся, с Польшей и королем его милостью жить и постоянно помогать друг другу против любого противника святого Креста, когда бы в этом была необходимость. Из этих заверений мы узнали мнение вашего народа о покойном: каждый считал его настоящим, а другого о нем никто не знал, не слышал. И вы о нем все сомнения устранили, утверждая тем самым, что вы его приняли за своего государя. Вы теперь лишь настаиваете на том, что это был обман, но лучше было бы поберечься ранее и не принимать его за государя. Также вы могли и за границу лучше моего его выдворить, заявив, что он не ваш настоящий государь. Тогда бы и я сразу возвратился”.

“Зачем же пан с жолнерами приехал?”

Пан воевода: “О войне или о какой измене я не помышлял, ибо и дочери бы своей с собой не привозил и не дал бы ее в супруги покойному, если бы для этого с ними приехал. А такой есть в Польше обычай, чему Афанасий и другие, кто с ним был, свидетели. Поэтому не для войны, но для оказания почести великому монарху тех людей с собою взял, которых, однако, было не более ста, и также несколько десятков верховых и пехоты”.

“Почему же здесь хотел веру латинскую ввести?”

Пан воевода: “Об этом не помышлял, но также за тем следил, чтобы дочь моя для спасения души от веры своей не отступала. Поэтому хотел бы, чтобы она в назначенных ей владениях капланов в костелах своих имела, по примеру многих других. Однако те капланы, которые со мною и с другими особами приехали, должны были возвратиться назад в Польшу”.

“По какой же причине хотел унии?”