Дневник моего исчезновения

Одинокая лампочка, свисающая с потолка в гостиной, освещает пол тусклым желтым светом. Возле двери – мешки с мусором и небрежно брошенные ботинки. На крючках на стене висит верхняя одежда.

Я старательно вытираю обувь о коврик и прохожу в кухню. Пол скрипит под ногами, и я несколько раз останавливаюсь и прислушиваюсь, не идет ли кто. Но слышно только жужжание холодильника и журчание воды в батарее. Перед собой я вижу полки.

Подхожу и опускаюсь на корточки. Провожу рукой вдоль пола.

Через пару минут нащупываю металлическую щеколду в паре сантиметров над полом. Мне приходится повозиться, прежде чем щеколда отходит и дверь с легким щелчком открывается.

Это не обычная дверь, а толстая, обитая металлом.

Лицо обдает влажным воздухом. Тут пахнет, как в подвале Саги, где, как она говорит, завелся грибок, но у них пока нет денег на то, чтобы его очистить.

Я поднимаюсь, вхожу и прикрываю дверь за собой, оставляя тонкую щелку.

Внутри холодно. Холодно и сыро.

Дрожащей рукой я достаю почти разряженный мобильный и включаю фонарик. Надо расходовать энергию экономно.

Лестница крутая и мокрая. Стены тоже. Свисающие с потолка нити паутины дрожат от сквозняка.

Посреди ступеньки лежит коробочка от снюса и перчатка, похожая на сжатую в кулак руку. Выглядит так, словно она тянется за снюсом.

Шаг за шагом я спускаюсь в подвал. Медленно, осторожно, стараясь не шуметь. Здесь трудно дышать, пахнет сыростью. По полу разбросана одежда. Смотрю на стену – три дыры в стене в том месте, где висела одежда. Рядом валяется разбитая посуда – тарелка и стакан.

Я вижу две двери – налево и направо. В правой большая вмятина, словно кто-то выбивал ее ногой, замок выглядит сломанным.

После некоторого колебания я толкаю дверь. Там может ждать что угодно – монстр, зомби…

Страх исчезает так же быстро, как и появился. Я, к своему удивлению, осознаю, что ни один монстр или зомби во всем мире не может меня напугать. Все то, чего я так страшился раньше, утратило свою власть надо мной: зловонные трупы, демоны, кровожадные зомби, маньяки с топорами и бензопилами, инопланетяне, захватывающие планету и питающиеся мозгом землян.

Реальность намного страшнее.

Я толкаю дверь, и она открывается. Бесшумно. Она тяжелее, чем я думал, и тоже обита металлом с внутренней стороны.

В маленькой комнатке без окон холодно и пусто.

Ни людей, ни разлагающихся трупов не видно. Только одинокая кровать у стены. На кровати – подушки и одеяло в цветочек. Рядом с кроватью – торшер и маленький столик. На столике стоят стакан и гигиеническая губная помада. На полу рядом с кроватью – стопка аккуратно сложенной одежды. Вдоль стены – стопки книг. Не меньше ста. Я освещаю их фонариком.

Все на английском.

В конце комнаты еще одна дверь.

Я открываю ее, свечу внутрь телефоном.

Туалет и раковина.

С раковины свисает розовое полотенце с бахромой. На полу – отсыревший рулон туалетной бумаги. На стене напротив туалета висит полочка с зубной щеткой, дезодорантом, потрескавшимся засохшим мылом и розовой пластиковой расческой.

Я тянусь за расческой. Она вся в длинных седых волосах.

В ушах звучат слова Саги: «Она выглядела как привидение. С длинными седыми волосами».

Убитая женщина жила в этом подвале?

Шум из трубы на потолке вырывает меня из размышлений. Я выхожу из туалета и оглядываю комнату в поисках еще каких-нибудь важных деталей.

Над кроватью я вижу какой-то рисунок на бетонной стене. Подхожу ближе и свечу телефоном. Выглядит так, словно кто-то вырезал черточки на бетоне.

Я наклоняюсь и разглядываю рисунок, похожий на забор: четыре вертикальных черточки, одна пятая косая.

Делаю шаг назад, освещаю телефоном стену и к своему ужасу обнаруживаю, что она вся покрыта черточками.

Вся чертова стена!

И в тот момент, как я понимаю, что эти черточки означают, у меня начинается паника. Ее вызывает не эта тесная грязная комната, не мерзкий туалет с пятнами на полу, не паутина на потолке. Ее вызывает знание, что кто-то провел здесь много лет. Не дней, не недель, не месяцев, а лет. Что человек вырезал эти черточки на мокром бетоне, чтобы вести счет дням и ночам, проведенным здесь.

Это была она, женщина с длинными седыми волосами?

Меня шатает, я делаю шаг, чтобы вернуть равновесие и не упасть.

Разве в подвале можно жить? Разве тут не умираешь от недостатка света и воздуха? Я думал, что в подвалах люди гниют заживо, как овощи, забытые в холодильнике.

Мне трудно дышать, грудь словно сдавило невидимым жгутом. Стены сжимаются вокруг меня, сердце бешено колотится в груди.

Столько дней, столько ночей.

С бешено бьющимся сердцем я пячусь назад из комнаты. От мысли о том, что здесь кто-то жил, возможно, против своей воли, меня мутит.

У меня трясутся руки. Выходя в маленькую проходную, я спотыкаюсь о поднос, и посуда позвякивает.

Сердце пропускает удар, дыхание застревает в горле.

В доме тихо.

Слышно только бурчание какого-то агрегата из-за второй двери.

Я поворачиваюсь и свечу туда фонариком на мобильном.

Это обычная дверь, и она не заперта.