Дневник москвича. Том 1. 1917-1920

27 июля. В газетах стали пописывать, что Ленин уже в Швейцарии и так скоро попал туда только через Германию. Подсчитано уже, что на городских выборах по всей России соц-рев. и меньшевики получили около 70 %. Опубликовано постановление Временного правительства о выборах в Учредительное собрание. Выборы, конечно, на основе всеобщего, равного, прямого и тайного принципа, но с применением начала пропорционального представительства, причем любопытно: наравне с безумными, глухонемыми и преступниками лишены избирательного права все члены царствовавшего в России Дома. Бедняжки!

И на войне, и во всех «тылах» продолжается у нас одно нехорошее. Царствию кровопролитного и разорительного безобразия несть конца.

2 августа. Вчера, рано утром, куда-то перевезли (не то в Кострому, не то в Тобольск) из Царского Села нашего отставного Царя с семьей, свитой и прислугой. Пускай он был злодеем для государства, но мне его теперь страшно жалко, да и много найдется людей, жалеющих его «по-человечески». Ну что возят туда и сюда? Отпустили бы за границу. Живут же там разные экс-короли, и чем те лучше его?

† На Николаевской ж.д. около Вишеры было столкновение товарного поезда с пассажирским. Убито человек 40 да ранено около 70. это очень прискорбно и все это показывает разруху русской жизни во всех ее проявлениях. Будет, конечно, еще хуже, если Господь не смилостивится над нами окаянными…

После долгих тягостных дней безвестия от сына и об сыне, после напрасного ожидания ответов на телеграммы командующему полка, в Главный штаб и на имя председателя Думы Родзянко (которую послал своего имени член Государственной Думы И. П. Демидов, милейший человек и энергичный кадет, с которым я познакомился случайно и, вероятно, мимолетно) получил сегодня как-то внезапно письмо от самого моего героя. (Послано с позиций 19 июля вечером. Молю Бога, чтобы с того времени боев и опасностей для героев 416-го полка уже не было; будет с них!). Он пишет, что ихняя 104-я дивизия отступала с честью. С восьмого по пятнадцатое июля было два боя, причем в бою под деревней Выбрановкой 416 полк пошел в атаку в составе 1.300 штыков и 70 офицеров, а вернулось только 190 штыков и 13 офицеров, в числе которых и Леля. Шли после 40-верстного перехода 2 версты под пулеметным расстрелом, без поддержки нашей артиллерии. Полк, говорит, шел как и на парад не ходил, то есть уж очень стройно. Это на гибель-то! Сбитый таким мужеством противник отбежал в оказавшиеся там окопы с проволочным заграждением и уже сделался для штыка недосягаемым. Наши должны были сами отступить (за дер. Яновку, за рекой Серет), где держались до 12 июля вечера, после чего Лелиной команде приказано было взорвать мост, что она и выполнила. Потом приказано отступить на реку Сбруг и Гнилу, где укрепиться и ни шагу назад. Ну и попал же мой мальчик в дела! «Сколько, — говорит, — было смертей у меня на глазах, сколько боевых товарищей погибло, что я уже перестал верить счастью моей звезды. Не может того быть, что я кому-нибудь так нужен, что судьба сбережет меня, нет, тут не вывернуться! Но зато можешь гордиться: наши имена по приказу Брусилова записаны и останутся для потомства как имена спасителей России — это за бои с 7 по 12 включительно.»

† Итак, вечная память офицерам и солдатам славного 416 пехотного Верхне-Днепровского полка, погибшим в те исторические бои, когда русское воинство, развращенное приказом № 1, осрамило себя на вечные времена, и доброе здоровье их верным соратникам, чудесно избавленным Божьей милостию от такой же участи, не дрогнувшим и в этом ужасе и продолжающим выполнять свой долг пред родиной до сего, быть может, времени. Дай Бог вернуться им на родину честными и невредимыми!

4 августа. † Неприятельской миной взорван в шхерах Балтийского моря миноносец «Лейтенант Бураков». Погибло 23 человека.