Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

Работа Собора все чаще отклонялась от намеченных планов. Архиепископ Арсений писал об участившихся нападениях на Церковь и ее служителей. Соборные делегации по его благословению неоднократно обращались к новым властям с попытками утихомирить происходящие безобразия. Не одна страница дневника владыки посвящена происходящим политическим событиям. Уже в первые дни большевистского переворота он стал свидетелем обыска в помещениях Московского митрополита на Троицком подворье, куда архиепископ Арсений переехал после обстрела Кремля. Даже после избрания нареченного Патриарха в Троице-Сергиевой Лавре к нему нагрянул отряд неизвестных бандитов и провел в его покоях обыск.

Наконец, «настал день 21 ноября. Еще серел на рассвете зимний день, когда члены Собора начали стекаться в Кремль. Увы! Москва не могла прийти в свой родной Кремль даже на великое историческое торжество. Новые хозяева Кремля пустили туда даже и на этот исключительный день очень немногих, да и эти немногие счастливцы должны были претерпеть целый ряд мытарств, прежде чем попасть в Кремль…»[108] Архиепископ Арсений непосредственно принимал участие в торжестве интронизации Патриарха, во время богослужения он «читал в царских вратах особую ектению, соответствующую по содержанию той, какая употребляется при хиротонии»[109].

«На следующий день – 22 ноября – наш Священный Собор впервые встречал Патриарха – своего Председателя, прежде – по избранию, а ныне – по принадлежащему ему, как Первоиерарху, праву, – писал член Собора С. П. Руднев. – Для встречи мы все собрались у лестницы внизу в вестибюле. Первый товарищ председателя архиепископ Арсений был в малом облачении и находился у входных с улицы дверей. Я стоял возле него. В ожидании, когда покажется на улице карета с Патриархом, мы – члены Собора – перебрасывались кое-какими замечаниями, и вот здесь – я прекрасно это помню, – Владыка Арсений на чьи-то слова, обращенные к нему, что вот, мол, и Вас, Владыко, так же бы мы ждали, если бы на Вас выпал жребий, – с веселым и довольным лицом совершенно искренно ответил, что он может только благодарить Господа Бога и благодарит, что ждут и встречают не его.

Патриарх прибыл “со славою” с предносным крестом и при общем пении всеми соборянами тропаря празднику Введения и задостойника – “Яко одушевленному Божию Кивоту” – проследовал в Соборную палату, где после краткого, отслуженного им молебствия, архиепископ Арсений обратился к нему с приветственною речью от Собора, а в лице последнего – и от всей Русской Церкви.

В этой речи своей архиепископ Арсений отметил, что в то время, когда все кругом подвергается стихийному развалу и разложению, – чувствовалась потребность в создании живого и устойчивого центра соборного единения, чтобы таким образом Церковь, так деятельно участвовавшая в создании нашего государства и в собирании Земли Русской, и ныне осталась центром духовного единства и великой духовной силы. “Восстановление Патриаршества, – говорил Владыка товарищ председателя, – есть великое историческое событие, значения которого мы, может быть, теперь ясно не сознаем, а оценят его наши потомки, для которых раскроется весь смысл происходящего в настоящий момент, подобного которому навряд ли что было в нашей истории”[110]. Надо отметить, что после этой исторической встречи Патриарх Тихон благословил митрополита Арсения особой Патриаршей грамотой.

Владыка Патриарх благодарил Преосвященного Арсения и весь Священный Собор за высказанные приветствия и благопожелания и призывал не смущаться грозой и бурей, при которых создалось и протекает духовное торжество Русской Церкви. Упомянув о высказываемых на Соборе опасениях, как бы восстановление Патриаршества не затенило Собора и не повредило идее соборности, – Святейший Патриарх засвидетельствовал как от своего лица, так и своих преемников, что Патриаршество не представит угрозы соборности Святой Православной Церкви…[111]

После этого слова все члены Собора, при общем пении тех же тропаря и задостойника, стали подходить под благословение Патриарха, совершая каждый при этом земное метание»[112].

В воскресенье 26 ноября (9 декабря) 1917 г. владыка Арсений записал в дневнике: «В девять вечера мы простились с митрополитом Киевским Владимиром, который уезжает в Киев по связи с украинскими сепаратистскими стремлениями. По-видимому, он очень удручен. Он если не знает, так чувствует, что вопрос об оставлении им митрополичьей кафедры там уже решен. Патриарх и мы очень тепло простились с ним и проводили его благословениями»[113]. Архиепископа Арсения и митрополита Владимира связывали сыновне-отеческие отношения на протяжении всего XX в. Не одна страница дневников была посвящена этому святителю.