Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

22-е октября. Воскресенье. По приглашению Великой княгини Елизаветы Феодоровны* служил в храме при созданной ею Марфо-Мариинской обители*. Храм благолепный, расписанный известным художником Нестеровым*. Поют прекрасно, и все более или менее стильно. Народа полна церковь. Говорил слово на изречение апостола Павла «радуйтесь о Господе»*. Княгиня стояла среди народа, по правой стороне у стенки. После богослужения она показывала мне храм верхний и нижний – усыпальницу*. Везде образцовая чистота, художественная простота и… церковность. Затем я пил у нее чай и трапезовал. В числе сотрапезников были: местные священники – о. Митрофан Серебрянский* и о. Воронцовский*, две сестры-инокини Мансуровы – Сергия и Иоанна – устроительницы Рижского монастыря*, а теперь новгородские беженки, проживающие с сестрами в Савво-Вишерской и Мало-Кирилловой обителях. Княгиня держит себя очень просто, старается больше слушать, чем говорить. Иногда задумается, и как будто, а может быть и на самом деле, ничего для нее в эти моменты не существует. Больше всех говорил духовник ее о. Митрофан, производящий прекрасное впечатление и своею аскетическою наружностию, и внутреннею выдержанностию. Речь была и о современных тяжких событиях и о неведомом будущем нашей родины в связи с разными гаданиями. Отец Митрофан, между прочим, поведал со слов какого-то иеромонаха, что будто бы еще в начале революции пришел в Мещовский монастырь* какой-то странник и предрек, что на Рождество запоют Пасху и будет царем Михаил*. В связи с этим несколько поговорили о предвидении подвижников. Также о. Митрофан поведал рассказ о подвижнике [18]50-х годов, подвизавшемся вблизи Киева, Феофане. Император Николай I* пожелал видеть его. И вот в один из своих приездов в Киев и посещения митрополита Филарета*, которого он очень чтил, Император выразил желание видеть Феофана, которого редко можно было застать дома, все он куда-то бродил. И вот отправились – Царь и Митрополит к Феофану. По пути видят голого человека, лежащего в муравьиной куче, всего израненного муравьиными укусами, облитого кровью, который в свою очередь слизывал муравьев. Остановились пред этим трупом, который лежал неподвижно. Оказалось, что это и есть Феофан. Тогда Царь сказал: «Я теперь все понял». Царь понял, как пророчество о Севастопольской войне, когда Русь в своей кровавой войне обрела себе очищение. После трапезы Княгиня повела меня в примыкающий к ее помещению больничный корпус для женщин, где недавно был военный лазарет, а теперь опять больные женщины. Прекрасная здесь церковь. В больнице лежит недавно прибывшая игуменья Евфросиния Арсеньева, дочь известного публициста Арсеньева. Она в усадьбе своих родителей основала Покровско-Воскресенский [монастырь]*. У нее туберкулез спинного хребта. Придется делать операцию. Как жаль, что она, тридцатишестилетняя, может выйти из строя, а между тем она своею энергиею создала прекрасную обитель.

Простившись с княгинею в половине третьего, я поспешил в Университет* на лекцию члена Собора князя Е. Н. Трубецкого для соборян «Русь в иконе»*. С большим интересом выслушана была эта художественная лекция, иллюстрированная световыми иконами. В числе их было несколько красочных изображений икон моего музея*. Отсюда в половине шестого я с товарищем министра исповеданий С. А. Котляревским отправился пешком в Епархиальный дом на духовный концерт синодальных певчих и чтение Н. Д. Кузнецова и протопресвитера Н. А. Любимова об охране Кирилловских святынь*. Пред концертом директор Синодального училища* Кастальский* предпослал краткую речь о новом направлении церковной музыки на древних основах и о характере имеющихся исполняться композиций. Исполнены были следующие песнопения: «Всемирную славу»* Кастальского, «Свете Тихий» Чайковского*, «Тебе одеющагося» Турчанинова*, «Блажен муж» Рахманинова* и «Егда славнии» Чеснокова*. Нечего и говорить, что сильнее всех было впечатление от исполнения «Тебе одеющагося». А все эти гармонизации, очень сложные и ценные в музыкальном отношении, только ласкают слух, но не трогают сердца. И Синодальное училище, культивирующее такое направление, в этом отношении вредно.

В половине девятого отправился домой пешком с Преосвященным Тульским Иувеналием, и в начале десятого возвратились в Кремль – домой. Таким образом, целый день я не был дома. Вот и займись после этого чем-нибудь. А в будни – утренние и вечерние собрания.

Понедельник. 23-е октября. Пленарное заседание Собора под моим председательством. Заместитель Японского епископа японец протоиерей Симеон Мии приветствовал Собор от Японской Церкви* и вместе с тем высказал свое недоумение, как ему там быть в своем миссионерском деле, когда он слышит, что Синод – учреждение еретическое, а между тем приснопамятный апостол Японии архиепископ Николай* учил их, что Синод – это Божественное учреждение. Затем принимается мое предложение – послать приветствие от Собора и пожелание дальнейшего процветания Японской Церкви в лице епископа Сергия.