Дневник. На Поместный Собор. 1917–1918

На этом же заседании выступил с внеочередным заявлением председатель Думы М. А. Родзянко, состоящий в нашем президиуме. Он сообщил о том, что только что прочитал в газетах о прекращении деятельности Государственной думы*. «Я должен сказать, что это событие произошло совершенно неожиданно для меня. Я был в полном неведении. Временное правительство не сочло нужным даже известить меня об этом. По уполномочию членов Государственной думы, состоящих членами Церковного Собора, я должен заявить, что мы просим выяснить вопрос о возможности нашего дальнейшего пребывания на Соборе, так как на нем мы присутствуем как члены Государственной думы и наше участие в Церковном Соборе определялось нашим нахождением в Государственной думе». С аналогичным заявлением выступил и член Государственного совета гр[аф] Д. А. Олсуфьев*.

Вопрос об этом передан на Соборный совет.

Итак, Дума и [Государственный] совет прекратили свое существование. И я, как член Государственного совета, тоже прекратил свое бытие. Полномочия мои должны были окончиться в следующем году. Я членствовал в Совете около одиннадцати лет*. Теперь открывается Предпарламент и будет заседать в том же столь знакомом Мариинском дворце*. По газетам на наших архиерейских местах в Совете будут восседать между прочим Вера Фигнер*, Е. Брешко-Брешковская, бабушка революции*. Sic transit…[169]

Всенощную с митрополитом Вениамином слушали мы в Покровском Василия Блаженного соборе*, с богомольцами, отправившись туда пешком, в образе иереев. Служил сам о. Восторгов*. Мы вынесли очень хорошее впечатление от богослужения, сопровождавшегося от начала до конца общенародным пением. Эта молитва была общая — единым сердцем и едиными устами. Отец Восторгов пред кафизмою проповедовал. Народ усердно внимал ему. Хотя я не особенный поклонник Восторгова, но должен воздать ему должное: человек он умный и всякое дело, возложенное на него, он исполняет надлежащим образом.

Воскресенье. 8-е октября. Слушал литургию в Успенском соборе, а служили: митрополиты Владимир, Тихон, Константин Могилевский и Иувеналий Тульский. После литургии был крестный ход вокруг Кремля в воспоминание освобождения Москвы от врагов. В крестном ходу и я принял участие. Погода была чудная. Конечно, такие грандиозные крестные ходы возможны только в Москве; но, к сожалению, порядку мало. А какой чудный Кремль с его причудливыми башнями.

Вечером в помещении Митрополита было совещание епископов. Обсуждались разные текущие вопросы, вызываемые занятиями в отделах. Была речь об организации выступлений епископов по тем или иным вопросам в пленарном заседании. Тут же обсуждался вопрос о патриаршестве, так как в предстоящую среду он будет поставлен в формуле перехода в Отделе о высшем церковном управлении. Все признали необходимость восстановления патриаршества. Поэтому в конце собрания вместо «Достойно» воспели «Благословен еси Христе Боже наш».

Понедельник. 9-е октября. Утром с десяти до двух заседание моего Отдела. Опять обсуждалась декларация Булгакова. Со стороны некоторых подверглась сильной критике. Постановлено составить новую, а булгаковскую — в качестве материала.