Дневник нарколога

Ему было стыдно за соотечественников. Он начинал понимать фразу: и чтобы на отдыхе вокруг меня ни одной русской рожи не было. Гопник перманентно спал. Естественно, задутый. Он спал везде: на стульях в кафе, на скамейках в парках, а один раз Артем увидел его спящим прямо на земле, причем левая половина его туловища лежала на лужайке, а правая на тротуаре. Гопник не придумал ничего лучшего, чем уснуть прямо на автобусной остановке Римини – Сан-Марино, живописно расположившись между окурков и другого мелкого мусора. Удивительно, но все сходило ему с рук.

Так вот, Гопник в зале ожидания укушался вином так, что закемарил на массажном кресле. Тут же нашелся шутник, который кинул 1 евро в щель, и кресло заходило ходуном. Эффект превзошел все ожидания. Гопник заверещал неожиданно тонким голосом и свалился на пол. С пола поднялся уже разъяренный монстр.

– Кто? – обвел он всех налитыми кровью глазами.

На него не обратили внимания, и тогда, снова забравшись в кресло, он предался радостям массажа в течение положенных трех минут.

Лучше всего было детям, они весело носились по зданию аэропорта или хвалились своими гаджетами. Белобрысый парнишка лет десяти в маскировочных штанах, увидевший среди пассажиров свою училку по английскому, прикрыв ладонью трубку, звонил в Москву:

– Леха, передай пацанам, завтра английского не будет. Отвечаю. Серая Шейка от меня в двух шагах. Передай, чтоб не учили. Я реально вижу Серую Шейку, она в двух шагах от меня и клеит какого-то баклана.

Девочка, тоже в районе десяти лет, рассказывала подруге по телефону, повторяя мамины интонации:

– Номер ужас. Холод собачий. Представляешь, у них не принято топить. Простыни несвежие. На стенах плесень. Из унитаза пахнет какой-то гадостью. Открываем дверь, а там жужелица! Хотели переехать в другой номер, а там доплата 70 евро в сутки. Ужас!!!

Скорбный женский голос на плохом русском пробубнил:

– Сегодня вылет невозможен. Закрыты все аэропорты Европы. Сохраняйте спокойствие. Вас развезут по гостиницам.

Ропот накрыл пассажиров, как грозовая туча.

– Они что, раньше этого не знали?

– Разве можно так издеваться над людьми?

– Немцев с англичанами, наверное, уже отправили. А мы, как всегда, крайние.

Женщина, заснувшая на ленте багажного транспортера, все никак не хотела вставать.

– Ах, оставьте меня, – томно повторяла она, переворачиваясь на другой бок.

Другая тетка задумчиво спросила:

– Заплакать, что ли?

Третья, пожилая блондинка, округлила глаза, и стало ясно, что сейчас она скажет глупость:

– А куда же смотрит ООН?

– В противоположную сторону, – угрюмо сострил Артем.

Субтильный паренек лет двадцати семи в круглых очках неожиданно заверещал:

– Все, больше никуда не поеду! Никогда! Ни за что!

Артем его отметил и окрестил Ботаником. Туристы получили обратно свой багаж и пошли рассаживаться по автобусам. В гостиницу ехали молча, сил больше ни у кого не было. На окраине Римини турье высадили возле третьеразрядной гостиницы, и началось.

– В нашей гостинице только двадцать мест, – оповестил всех сонный портье. Как ни странно, по-русски.

– А нам куда? – зароптало большинство, справедливо полагая, что ему вряд ли светят эти номера.

– Мест только двадцать, – перекрыл гул пожилой портье, – а остальных по всяким забегаловкам расселят. Там даже горячей воды нет.

– Я не могу без горячей воды! – зашелся в истерике Ботаник.

– Научишься, – утешил его портье, – и зубы будешь пальцем чистить, и волосы пятерней причесывать. Кто с детьми?

Поднялось пять рук.

– Я с дитем! – закричал турист Атанбаев и показал на пятнадцатилетнего детину выше его ростом.

– О такой лоб только поросят бить, – недовольно загудела толпа, – не давать им номера.

– А мы молодожены, – заверещала молодая парочка.

– Все молодожены.

– А у нас свидетельство о браке есть.

– У всех свидетели есть.

– Меня уволят с работы, – заскулил Ботаник, близкий к нервному срыву.

– Так тебе и надо.

– Мне нужен одноместный номер, – не унимался Ботаник, – у меня слабая нервная система.

Он попытался схватить ключ со стойки. Высокая плотная шатенка в меховой накидке ударила его ладонью в лоб. Ботаник упал. Немного подумал и зарыдал.

– И правильно! – закричало турье. – Лезут тут всякие.

– Я бывшая гребчиха! – входя в раж, заблажила шатенка. – Пока не придет большая женщина, порядка не будет!

Сильно сказано, оценил Артем и назвал ее Гребчихой. Власть была мгновенно взята в могучие женские руки. Когда всех расселили, Гребчиха заявила:

– Пойду к морю.

– Зачем? – подкатили быстро образовавшиеся подлизы.

– Орать, – объяснила Гребчиха, – я пока не проорусь, не успокоюсь.

Артем специально сходил к морю, посмотреть. Гребчиха не шутила. Она стояла на берегу и, перекрывая шум моря, нечленораздельно вопила, напоминая богиню войны.

День второй

Наутро гостиница забурлила. Слухи забарражировали со страшной силой.

– Вы слышали, Путин распорядился – своих не бросаем.

– К нам выслали четыре самолета из Москвы, – уверенно бросила Гребчиха.

– Точно, точно, – влез Атанбаев, – я тоже слышал. Четыре бомбардировщика.