Дневник нарколога

На следующий день Кулигин пошел в Министерство дорожного транспорта посмотреть, как продвигаются его дела с внедрением покрытий на резиновой основе. Увы, бесхозная папка с его предложениями так и пылилась, никем не востребованная.

– Матерь вашу, – потемнело в глазах у Павла, – для вас же, дураков, стараюсь. Вам же хочу жизнь улучшить.

Секретарша спряталась за кулер и посмотрела на Кулигина гадливо и опасливо, как на мышонка, разгуливающего по ее офисному столу. Павел отодвинул ее в сторону и шагнул в кабинет к Хрюну, главному инженеру по дорожным покрытиям.

– Здравствуйте, Андрей Сергеевич. Как, прочитали мой реферат?

Хрюн надулся как клизма, готовая к употреблению, тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Пашка не отставал.

– Реферат, спрашиваю, прочитали?

Хрюн надулся, еще больше и процедил:

– Я читаю только два произведения: Шекспира и Библию.

– Ага, в оригинале, – ухмыльнулся Кулигин, – на древнеанглийском и древнееврейском.

– Вон, – коротко бросил Хрюн, – вы отвлекаете меня от государственных дел и эффективного управления.

– Ага, от государственных дел, – скривился Пашка, выходя и хлопая дверью, – еще десять лет такого эффективного управления – и перепись населения превратится в перекличку.

Но тут до Пашки дошли слухи, что его однокашник Гоша Тузик стал заместителем у Хрюна. Кулигин, не раздумывая, позвонил Гоше. Он помнил Тузика со студенческих времен как неунывающего, необразованного, сексуально-озабоченного парнишу. Причем половая активность настигала Тузика почему-то утром с похмелья. И чем круче была похмелюга, тем сексуально раскрепощеннее вел себя Тузик.

– «Ребяты», пошли по бабам? А лучше «побегли».

– Вчера нужно было активничать, – стонали «ребяты», с трудом отрывая головы от подушек, – сегодня уже поздно.

– В самый раз, – скакал кобельком Тузик, вызывая нескрываемое раздражение у собратьев своим цветущим видом и ретивостью.

– Уйди, постылый. Вместо того чтобы приставать к девахам вчера, ты хлестал портвейн, а сегодня тебя на подвиги потянуло?

– Ну, как «хочете». Я один «побег».

– Беги, беги. Тебя там встретят с распростертыми объятиями.

Тузик, напевая под нос: «Это кто такой хороший вдоль по улице бегит. Это я такой хороший вдоль по улице бегю», убывал в направлении женской половины общежития, но через десять минут возвращался, подвергнутый бомбардировке кухонной утварью и учебниками.

– Чего это они? – изумлялся Тузик.

– Идиот, – стонали студенты, – вчера нужно было добиваться девичьей ласки.

– А я сегодня хочу, – недоумевал Тузик.

– А-а-а-а-а! – рыдала молодежь, закрывая головы подушками.

На Пашкиной памяти Тузик так ни разу и не добился женской благосклонности.

– Здорово, хомут, – начал Кулигин со студенческого приветствия.

– Это кто? – опешил Тузик.

– Это кто такой хороший с телефоном говорит. Это я такой хороший с телефоном говорю.

– Джинс?

– Не-а.

– Сынок?

– He-а.

– А кто?

– Кулибин.

– А-а-а-а, наш городской сумасшедший.

– Почему это я сумасшедший? – обиделся Пашка.

– Только психопаты по инстанциям пишут, – пояснил Тузик.

– Я для Родины стараюсь.

– Я же говорю, что у тебя с головой маненько проблемы.

– У меня девять государственных патентов… – начал с дрожью в голосе Кулигин.

– Ну и что?

– У меня три международных сертификата…

– Ну и что? – опять перебил Тузик.

– Я прихожу со свежими идеями в министерство, а там сидят…

– Не сидят, а работают! – в голосе Тузика прорезался рык доминирующего самца.

– Много они там наработали! – взбеленился Кулигин. – Асфальт уже через две недели трескается…

– Не твое собачье дело, когда он трескается! – зарычал Тузик. – Ты, что, умнее всех?!

– Умнее, – уперся Пашка, – все признают оригинальность моих разработок. Меня вон даже в Германию приглашают.

– Вот и едь туда, – отрезал Тузик.

– Русский язык сначала выучи, – Кулибин в сердцах нажал отбой, – грамотей!

Наутро, ежась от утреннего холодка, Кулигин настырно шагал в сторону наркологического центра. Следующим пунктом его программы значилось немецкое посольство.

Вулкан подкрался незаметно, или Три дня в итальянском плену Посвящается 232 рейсу Римини – Москва 17–20 апреля 2010 года

День первый