Дневник одержимого Виагрой

Более пристальное изучение содержимого конверта показывает, что глянцевые журналы — это один экземпляр журнала «Свэнк» («ЖЕСТКОЕ ПОРНО!») и один экземпляр журнала «Только 18» (стопроцентный свежак), с отмеченными клейкими листками разделами, к которым редактор, очевидно, хотел привлечь мое особое внимание. На относительно низкого качества черно-белых копиях разворотов (без текста) размещены фотографии юного вида моделей с относительно маленькими грудями и косичками, с абсурдными детскими принадлежностями (типа громадных леденцов и сосок). Все модели в различных, прогрессирующих до крайности, степенях обнаженности, с выражением невинного удивления в широко раскрытых глазах. Они занимаются сексуальными упражнениями, варьирующимися от непристойно извращенных до впечатляюще спортивных и даже гимнастических. Эти упражнения служат для того, чтобы полностью исключить любые иллюзорные представления о невинности или чистоте, рожденные косичками и леденцами.

По крайней мере, так это действует на меня. Но очевидно, что на толпу, одетую в длинные черные пальто военного покроя, на которую и нацелен журнал «Только 18», это действует иначе. Я на время откладываю кассету с «Юными письками-3».

Исследуя дальше содержимое конверта, я в конце концов нахожу листок, на котором нацарапано мое задание. После продолжительного перелистывания и игры бровями, а также трех громких «Какого черта!», я в конечном счете сумел перевести шифрованное сообщение. Оно гласило: «Просмотри «Юные письки-3» и напиши рецензию (близко к стилю, используемому другими авторами, пример — на одной из страниц, помеченной листком в журнале «Свэнк», который я послал), а потом напиши то, что называется „проект», пример которому — опять-таки на помеченной странице, но теперь уже в журнале «Только 18».

Под «проектом», как я понял после перелистывания страниц, о котором уже упоминалось, подразумевался прозаический рассказ, написанный с аппроксимированной позиции очень чувственной, молодой, неопытной в сексуальном отношении девушки, которую каким-то образом убедили позировать для трехиксовых[143] фотографий с партнершей-лесбиянкой, с богатым дядечкой или одной, экспериментируя с фаллоимитатором, который только что был найден в шкафу у ее старшей сестры, и так далее.

Я уже делал попытки писать с женской позиции, после чего совершенно спокойно убедил себя в том, что у меня недостает квалификации в этом вопросе. Но, как обычно, какого черта? Это может быть интересным упражнением, а мне предлагается по пять центов за слово. Так почему бы и нет? Насколько это может быть трудным? Просто нужно достаточно глубоко войти в роль, и пусть слова себе льются.

Компьютер щелкает и жужжит, когда я открываю новый файл, а мой мочевой пузырь шлет срочное сообщение в главный офис: «Хочу писать».

В туалете мне приходит в голову, почему бы не начать вживаться в характер уже сейчас. Вместо того чтобы поднять стульчак и приступить к обычной процедуре мужской уринации, я оставляю сиденье неподнятым, спускаю трусы и писаю сидя впервые с четырехлетнего возраста. Закончив, я пока еще не ощущаю создания никаких дополнительных условий проникновения в женскую душу.

Хммм. Может быть, нужно сначала посмотреть фильм «Юные письки-3».

Не представляя себе, как обычно, что делаю, я несколько раз останавливаю пленку во время титров, поспешно записывая имена действующих лиц. У звезд предсказуемые имена: Фелони, Миа, Тейлор, Эмбер, Лучиано, Клаудио, Марк Вуд и так далее. Режиссерского имени в титрах нет. Здесь это пустяки, что забыли о режиссере, да и режиссеру ни к чему подобная известность. В жестоком мире кино для послужного списка честолюбивых режиссеров и продюсеров важно любое упоминание их заслуг, каким бы незначительным оно ни было. Здесь же, как я понимаю, никто не хотел добавлять к славе этого фильма никакого более или менее существенного критического обзора как по сути картины, так и о тех, кто принимал участие в ее создании. Тем не менее я терплю следующие девяносто минут пленки во имя художественной подлинности (хотя мне хватает двадцати трех, чтобы сразу понять, что если просмотреть вступительную часть каждой сцены, где девушка представляется и отвечает на несколько вопросов, а затем включить быстрый просмотр оставшейся части, которая составляет около восьмидесяти процентов всей пленки, то можно считать фильм просмотренным до такой степени, чтобы начать его рецензировать).

Для «Только 18» требовалось триста пятьдесят слов. На момент окончания в моей рецензии было более полутора тысяч слов. Такого количества, могу вас уверить, было бы более чем достаточно для любого сценария, который когда-либо мог быть написан для этой картины. Сокращенный вариант рецензии выглядит приблизительно так: