Я проверяю грамматику и кидаю «тёмник» по почте на один из левых ящиков Вадима. Следом шлю эсэмэс: «проверь почту на yahoo». А трава-то в самом деле ничего – «тёмник» получился хороший. Полазив с полчаса по интернету, я решаю докурить остатки. В целлофане осталось довольно много шмали, и я решаю забить её всю в один косяк. Вспоминается плакат с Абрамовичем. Воистину, когда любишь, не считаешь.
Забив, я снова падаю на диван. Прокручиваю в голове «тёмник» и мысленно возвращаюсь собственно к самому теракту. Всё-таки гениальная идея – о декорациях. Откуда она взялась там, в кабинете Вербицкого? Он говорил, потом смотрели телевизор, потом… Телевизор!
Я вспоминаю, что эффект декораций был в моём последнем телевизионном сне о театре. Точно! Я затягиваюсь и думаю о своих снах. Говорящий телевизор появляется как раз в те моменты, когда я стою на пороге важных проектов. Такое впечатление, что он ведёт меня к ним. То есть не так. Не к ним. Он вводит меня в медиа. Шаг за шагом открывает мне новые приёмы и фокусы. Это мой проводник. Да. Иначе не объяснить. Ведь не сошёл же я с ума, правда? Иногда мне кажется, это самая настоящая реальность. Да что там – картинки, которые мне во сне показывает телевизор, реальнее самой реальности. Они – изнанка декораций, которые люди и называют реальностью.
Интересно, я один вижу такие сны? Или я один из тех? Из каких «тех»? Вообще, хорошо бы, чтобы я один видел такие сновидения. Ещё лучше, если бы я смог научиться видеть их, когда захочу. Например, не клеится момент – раз, включил во сне телик и всё понял. Как информационный повод склепать, как медиа построить. Спросил – и сразу всё узнал! Хорошо, правда? Вопрос в том, кто мне всё это показывает? «Узнал» у кого? Я снова затягиваюсь. Косяк какой-то долгий получается.
Я выпускаю струю вверх. Столб дыма, ударившись о потолок, осыпается вниз, приобретая форму не то горной гряды, не то водопада. Странно, но одновременно он похож и на то и на другое. Может, это оттого, что дым конопляный? Вот так и я – выстраиваю конструкции, которые одним кажутся водопадом, другим горами, являясь на самом деле дымом. Этот дым проникает в мозги аудитории и медленно разъедает их. Люди смотрят на мои конструкции, а я просто курю косяк.
Я начинаю вначале тихо посмеиваться, а потом мой смех переходит в лошадиное ржание. Люди смотрят на мои конструкции, а я просто курю косяк! Я гогочу так, что мне кажется, будто я сам себя слышу со стороны.