Дневник похода Тимура в Индию

Шах Мансур пытался трижды ударить мечом его хаканское величество, но Хумари “есаул” и Таваккул “баварчи” бросились между ними и отвратили эти удары. Один удар [шаха Мансура] /37/ пришелся по Хумари и немного ранил его. Так как милость творца охраняла хакана земной поверхности и помогала ему, то никакой вред не был причинен его благословенной особе. Когда шах Мансур прорвался из окружения его левым флангом сего победоносного войска и ушел, он затем ударил по центру [армии Тимура и туда, где был] бунчук [последнего]. Войско же убежища мира сплотилось, и битва вторично закипела такая, что и описать невозможно. Так как отборные [его величества] нукеры собрались под тенью высочайшего знамени, то шах Мансур не мог прорвать центр с бунчуком [Тимура], который стоял непоколебимо. Шах Мансур повернул назад и пробился через левый фланг. Но так как милость творца была соединена со временем августейшего, то победоносные войска центра и левого фланга окружили неприятелей и разорвали цепь их соединения; они рассеялись, а около десяти человек с шахом Мансуром остались [в окружении], а затем три человека и, наконец, он один [продолжал сражаться]. Никто его не опознал. Одна стрела попала ему в шею, а другая — в плечо, он был ранен саблей в лицо и тем не менэе, имэя в руке саблю, продолжал драться. Один из слуг его величества потащил его [Мансура] с коня; земля [в этом месте] была покатая, и шах Мансур, свалившись с коня, оказался на земле; его шлем упал. Нукеры бросились, чтобы взять его шлем и снять кольчугу, еще не зная, что это шах Мансур. [Тогда] он сказал: “Я тот, кого вы ищите. Я шах Мансур. Дайте мне напиться и отведите живым к его величеству, потому что я Мансур — “победоносный”[60]. Но нукеры не обратили внимания на эти слова, ударили саблей по обнаженной голове и убили его.

Словом, битва произошла такая, что и объяснить совсем невозможно. Шах Мансур запечатлел ее такими подвигами воительства и геройства, что заставил забыть историю Рустама, сына Дастана, но поскольку его настигла предопределенная ему смерть, этим самым закончилась страница его жизни.

Стихи

Мир знает, что много жизней сгорело таким образом [и]

Жонглера следует учить играть [предметами].
Какому кипарису мир дал высоту с тем,
Чтобы не дать опять ему искривления от болезни? /38/

Словом, все области Фарса и все сопредельные с ним районы со [всеми его] подданными были покорены. Большая часть сардаров и приближенных шаха Мансура либо попала в плен, либо была перебита. Принцы, родственники и эмиры [Тимура] все благополучно вернулись с поля битвы. Что может быть яснее указания на божественную помощь [его величеству] в такое время, когда с ним осталось не больше пяти человек, а против них выступил храбрый неприятель с пятьюстами бедуинами в полном вооружении, и победа и одоление тем не менее сопутствовали ему, а счастье стало его собеседником? Каким образом можно дать удовлетворительное объяснение тому, что государь, для которого благополучие мира связано с благополучием собственной бесподобной особы, выходит на столь кровопролитную арену боя, что монарх, на конце каждого волоска которого висят тысячи дорогих жизней, погружается в столь опасное место без помощников и сподвижников? Я [впрочем] ошибся, [говоря так]. Со всех сторон великодушные ангелы ударили на ряды [неприятелей] и души великих шейхов восстали на помощь и содействие [его величеству, эмиру Тимуру].

Стихи

Ищет защиты у господа не вовремя и вовремя [и]

Не попадет в беду муж, покровительствуемый господом.
Если его соперником в борьбе будет [даже] огромный и ужасный слон, [то]
Он будет меньше [для него], чем капля перед рекою Нилом.