Дневник похода Тимура в Индию

Как ни хотелось его величеству, чтобы они находились при нем неотлучно, чтобы не расставаться [ему] со светом [своих] очей и с плодом сердца, но он подумал, что не дай бог, если жара Индостана дурно повлияет на благословенное здоровье [Улугбека]. [Если] разлука с тем дорогим [его сердцу принцем] создавала затруднительное положение [для его величества, тем не менее] высшие побуждения религиозного порядка [его величества] явились причиною того, что он предпочел разлуку с [этим] любимым ребенком[81]. [Правда], любовь, составляющая потребность человеческой природы, не давала разрешения хотя бы на один час разлучиться с принцем, но поскольку его величеству, счастливому монарху, свойственны избранные постановления и одобряемый законом образ действий, то религиозные соображения одержали верх [над чувствами любви к Улугбеку]. Страсть же к войне с неверными, гебрами и тиранами [крепко] вцепилась в подол августейшей энергии. Как бы [сам] принц тварей мира Улугбек-бахадур внешне ни был далек от всегдашнего присутствия при хаканском дворе и от ковра монаршего благоволения, все же он всем своим существом, всем сердцем и душою всегда присутствовал на пространстве высочайшего двора, подобно тому, как солнце небес пророческой миссии и луна неба величия, глава послов и пророков, Мухаммад-избранник, — да благословит его Аллах и да приветствует! — когда в некоторых [ведшихся им] священных войнах его сподвижники — да будет над всеми ними благоволение Аллаха! — по необходимости [не принимали в них участия и] лишались общения с пророком и служения ему, говаривал: “Ни на одной остановке, ни в одной долине не случалось перехода без того, чтобы они не были в общении с нами и в созерцании нас, иначе говоря, перед нашими духовными очами они были, неотделимы от безотлучного при нас пребывания”. Сказал посол Аллаха: — да благословит его Аллах и да приветствует! — “Поистине Аллах не смотрит на образ ваш и дела ваши, но он взирает на сердца ваши и на ваши намерения”. Художник предвечности, — да будет он могущественным и великим! — создав всякий цвет, заключил в него определенное значение, кроме которого обширный ум ничего другого не признает. Извечный мастер, выводя из-за завесы потустороннего мира на равнины [всеобщего] обнаружения каждый образ, заключает в него определенное качество, которое святой дух, кроме него, другому не отвешивает[82] /53/.

Стихи

Не каждому образу можно иметь друга,

Вглядись в это изображение, чтобы [знать], что в нем за сущность.
С [определенным] значением возникает образ, [созданный] другом [творцом].
А не так, как [представляют] видящие изображение поклонники внешней формы.

Его хаканское величество также на всех станциях и переходах хранил в памяти дорогой образ своего внука и уделял воображаемому созерцанию его потаенный уголок в своем сердце.

Стихи

Образ исчез из глаз, а хорошие качества остались на глазах.

Лицо [скрылось] за завесою, представление же [о нем] одинаково с ним.

Словом, мирозавоевательная мысль [его величества] приняла решение отправиться “священною войною” на неверных и приложить всяческие усилия, чтобы устранить тиранию и злоумышления разбойных элементов и даровать мусульманам освобождение [от всего этого], чтобы купцы и все приходящие и уходящие могли посещать [эти страны] в полной безопасности, а мусульмане со спокойною душою могли бы жить под покровительством справедливости и хорошего обращения.