Дневник похода Тимура в Индию

В пятницу семнадцатого [раби' ал-ахира][219] произошел всеобщий грабеж населения, и большинство кварталов Джаханпанаха и Сари было пущено на ветер грабежа. В субботу восемнадцатого числа [того же месяца] грабеж и захват пленных продолжались. Каждый воин выводил за город по 150 мужчин, женщин и детей, считая их [своими] пленниками, так что у самого последнего солдата оказывалось двадцать пленников. В воскресенье девятнадцатого [раби' ал-ахира][220] воины бросились в Старый Дели. До этого большинство индусов бежало из города, направившись в Старый Дели. [Теперь], собравшись в соборной мечети, они оказывали сопротивление. Принц Шах Малик-бахадур и 'Али Султан “таваджи” поспешили туда с пятьюстами воинов в полном вооружении и дали душам врагов и недоброжелателей государства [его величества] приют в адских глубинах. Сделанные из голов индусов башни достигли предельной высоты, а тела их стали пищею диких зверей и птиц. В этот день Старый Дели также был разграблен. Несколько дней подряд выводили из [городских] ворот гебров, и каждый из эмиров туман'ов брал [их] партиями. Среди [гебров] было несколько тысяч мастеров-ремесленников. Было решено, чтобы некоторые искусные мастера-ремесленники и другие ремесленники, которых /129/ люди и слуги высоких особ и вельмож выводили [из города], передавались находившимся в свите принцам, высшим сановникам и эмирам. Некоторых [пленников] с нукерами отправляли в Самарканд для передачи бывшим там принцам и знатным особам. В отношении каменотесов был дан высочайший приказ задержать их для особой его величества надобности[221], ибо в благословенном уме [его величества] созрела мысль о постройке в Самарканде мечети. Этих каменщиков сохранили для [упомянутой цели]. После сего, бог даст, будет описана и мечеть.

Так как в предвечности пером предопределения было написано, что для большей части жителей города Дели станет уделом территория небытия и погибели, несмотря на то что по странице их просьб провели чертою пощады и [в Дели] была прочтена хутба с августейшим именем и титулами, то все это случилось так, что его величество не мог обратить внимание на их положение. Когда его благороднейшая и высочайшая мысль постигла все случившееся, дело уже совершилось, и в результате приятного времяпровождения он увидел [весьма неприятно поразившее его] жало и от напитка забвения он вкусил чистый яд. Когда стрела судьбы отделится от лука желания [поразить кого-либо], она во всяком случае попадет в цель, и когда меч небесного приказания выходит из ножен, он поражает смертного.

Стихи

Знаешь ли ты, какова бывает судьба вещей?

Понятие об этом ускользает из наших рук,
Поскольку дело не в нашей воле,
Не наше дело заниматься [разгадкою] сего!

Его величество [уже] пятнадцать дней, когда грекоподобный [светлый] день напал на темного индуса — ночь, оставался в Дели, и покровительство творца [служило ему] охранителем и защитником, а божественная помощь [сопровождала его] с правой и левой стороны.

В среду двадцать второго числа месяца раби' ал-ахира 801 года[222] покоритель мира принял твердое решение вернуться обратно /130/. Свершились знаменитые победы, скромные города и неприступные крепости были взяты, места поклонения идолам заменились храмами единобожия и [истинной] веры; знамя язычества и огнепоклонства и бунчук неверия и идолопоклонства пали верхним концом вниз, а голос, [взывающий]: “Помощь от Аллаха...”[223], коснулся слуха исповедующих единство Аллаха. С огромной добычей [по слову Корана]: “Они возвратились, сопутствуемые благами Аллаха...”[224], увеличив благодарность за дары господу миров, тому дарователю [всего], по желанию которого открываются двери сокровищниц [по предвечному слову]: “Ты даешь царство, кому хочешь...”[225], и древняя воля которого увеличивает поводы к счастью.

Стихи

Владыка солнца и вращатель месяца,

Дарующий лучезарный венец, престол и шапку,
Кого захочет, [того] высоко возносит,
А другого делает печальным и грустным.