Дневник полковника Макогонова

День выдался ясный. Птица хищная кружила над серпантином. Небо глубокое, синее. Видно далеко — «миллион на миллион», как говорят вертолетчики.

После обстрела колонны разведбата 58-й армии Макогонов думал, что «духи» наверняка решат закрепиться в положении победителей. Когда пришли ленинские в Датых, им передали, что «работать, как в Грозном, они не смогут», что это им не Чечня. Макогонов понимал, что место, где накрыли владикавказцев, не лучшее для засады. «Духи» поняли это. Будут искать место надежнее, чтобы на этот раз глушануть колонну наверняка. Будут искать такую точку, чтобы перед позициями было пространство метров сто пятьдесят до дороги.

Нашел такое место Макогонов.

Дорога здесь выходила на простор от крутого поворота — колонна будет медленно выкатываться. От дороги влево идет подъем — чистая поляна, как раз метров на сто пятьдесят, там же наверху обрывчик — естественный бруствер, откуда можно вести огонь. Сто пятьдесят метров — идеальная позиция для стрелков и гранатометчиков. Если поджечь головную и замыкающую машины, то можно положить всех. Отступающих удобно расстреливать — ведь по другую сторону дороги тоже подъем градусов на десять. Стрелять можно, как в тире по мишеням.

Макогонов полагался теперь только на интуицию. Нет лучшего места, точно нет.

Полковник поднес к глазам бинокль.

— Тимоха, кто это там? Видишь? Вон, левее. На лошади.

— Так точно, вижу, тащпол. Мужик на лошади. Чего это он шарится? Может, вальнем?

Там, где кончалась поляна, по самому хребту не спеша ехал на лошади человек. Он вдруг остановился, тоже поднял к глазам бинокль и стал оглядывать окрестности. Макогонов, сразу же как спешились, приказал Лодочнику стать скрытно. Лодочник задком въехал в лесок. Их теперь не видно. Но разведчикам хорошо видно того всадника. Макогонов сначала подумал, что это Салман, но пригляделся и не узнал лесничего. Человек на лошади был молод, а лошадь его выглядела старой — кляча, а не лошадь. Салман не держал дохлой скотины, был хозяином крепким.

Макогонов задумался — неужели в точку он попал?..

— Нет, Тимоха, нельзя его валить. Спугнем. Их надо красиво отработать.

Макогонов теперь ясно представлял ход дальнейших событий.

— Здесь они будут ждать колонну. Хоп. Лодочник, домой.

В тот день, когда ушла колонна на Ханкалу, вечером потемну пришли к лесничему Салману люди с того берега Фортанги.

Бородатые не разувались, ходили по дому.

— Как торговля, Салман?

— Идет торговля. Пиво хорошо продается.

— Это хорошо, что пиво. Пьют неверные?

— Пьют.

— Им нужно преподнести урок. Что говорят про колонну? Когда будет идти?

— Говорят, через три дня обратно.

— Пьяный человек много болтает. Торгуй пивом, Салман.

Ушли бородатые.

Мясо с ребер и ляжки не понес Салман военному Василию — раздал мясо по родственникам и соседям. Решили с женой, что прикупят телку. Вот с пива наторгуют и купят.

Общая протяженность «опасной зоны» составляла километра три. Макогонов принял решение действовать двумя группами. Как назло во взводе на тот момент оставалось человек пятнадцать, остальные кто уволился, кто был в отпусках.

Макогонов собрал сержантов.

— Основная группа занимает позицию в центре участка, предполагаемого нападения. Вторая группа выдвигается к той поляне, где был замечен человек на лошади. В случае обнаружения противника вторая группа подает сигнал по рации. Я нахожусь в комендатуре. Броня оказывается на месте минуты через три-четыре. Огнем давит противника. Таким образом мы блокируем весь опасный участок от перевала до базы. Связь первые пять минут каждого часа. Хоп, работаем.

Под утро часа в четыре выдвинулись на двух БРДМ. Разведка добралась до заданного места. Спешились и далее скрытно продвигались по лесному массиву.

Фикса с тремя бойцами, как и было предписано командиром, ориентируясь по дороге, вышел к той поляне, где на вершине был бруствер. На открытое не выходили. В овражках под крючковатыми соснами стали ждать.

Тихо было. Когда совсем рассвело, поднялся по лесу ветер. Гудят, качаются сосны, ветер треплет облепиховые заросли.

Подумал Фикса, когда получал задачу, что как-то далековато их забросили. Всего их четверо. Один пулемет, СВД, ВАЛ, гранат десятка два. Боекомплекта, если на хороший бой, то минут на пять. Прикидывал Вадик и понимал, что они как бы приманка. Если по каким-то причинам бронегруппа задержится, то он, Фикса, и трое его товарищей, могут оказаться в крайне сложной, смертельной ситуации. Выбора не было у Макогонова. Тут или пан или пропал. Фикса понимал. Своим не стал говорить о их роли настоящей, чтобы не драконить народ. Макогонов серьезный командир и отдавал отчет себе. Главное, всегда думал энер о своих бойцах. Это и успокаивало. Не сдадут их, если что. А если не повезет совсем, тогда отомстят.

Осмотрелся Фикса на позиции. Бруствер, вон он, на опушке, дальше обрывчик и пологий спуск. Там внизу, по дороге, должна была идти колонна центроподвоза.

Дует.

Листва шумит.

Фикса заминировал тропу, по которой пришли. Заминировал справа и слева от выбранной ими позиции. Если начнут обходить с флангов, растяжки подадут сигнал.