Дневник полковника Макогонова

На него смотрел Бог. Бог смотрел на него и жалости не было в глазах Бога. Бог отвернулся от него. «Прощай, Жевлади», — сказал Бог.

Скоро, скоро проходит жизнь.

Выстрел — как глухой хлопок.

— Не брат ты мне, не брат.

Тело обмякло. Мельник поднялся с колена, поставил пистолет на предохранитель. Вошел Штурман, за ним двое с темно-синим солдатским одеялом; стали перекатывать тело на одеяло. Подняли и вынесли вон из камеры.

— Исполнилось желание? — спросил Штурман.

— Нет.

— В смысле? — удивился Штурман.

— Мне его порвать на куски тогда захотелось, глотку ему перегрызть зубами.

— Ну, извини, предупреждать надо.

Они вышли из камеры. Пожали друг другу руки.

— Может, все из космоса идет? — задумался Мельник. — Когда я в камере сидел, меня спросили сокамерники, где восток. Им молиться нужно на восток. Я им примерно указал в сторону, где наше расположение — разведка, где находилась. Получилось, они все время молились на разведку. Смешно получилось.

Штурман думал некоторое время, что ответить солдату на вопрос о космосе. Конечно, понимал Штурман, глушануло Мельника — так глушануло, что не позавидуешь. Но парень вроде крепкий — выкрутится.

— Согласен, про разведку смешно. А про космос… В принципе про космос пишут сейчас много. Про НЛО и так далее. Ну, будь.

Мельник уехал. Он сидел в кунге «Бронтозавра». Ксюху, как даму, усадили в кабине на мягком. Посредине кузова стоял цинковый гроб с телом майора Норгеймера. Ехать им было минут сорок до Ханкалы. Оттуда большим транспортным вертолетом в Моздок, а из Моздока большим транспортным самолетом в Россию домой.

«На транспортном хорошо лететь, — думал Мельник, — курить в полете можно, если договориться с летчиками. И к тому же “двухсотого” ведь не повезешь на пассажирском, где обычные люди».

* * *

Второго сентября две тысячи второго года дети Чечни пошли в школу.

Первоклассников знакомили с глобусом. Учительница, поискав, нашла на глобусе синее Каспийское море и ткнула указкой чуть левее: «Тут живем мы». В школы приглашали гостей из районной администрации. Из самого правительства Чечни была даже делегация. Журналисты снимали для телерепортажей выразительные детские лица; некоторые мальчики и девочки из старших классов смотрели в видеокамеры тревожными взглядами. Но тревожиться было нечего: школы охранялись, а обстановка, по словам правительственных чиновников, стабилизировалась день ото дня: «Жить становится лучше, жить становится веселее». Для гостей исполнялись песни группы «Ласковый май»:

А я хочу, а я хочу опять
По крышам бегать, голубей гонять,
Дразнить Наташку, дергать за косу,
На самокате мчаться по двору.

Для обеспечения проведения Дня знаний военные комендатуры совместно с временными отделами внутренних дел (ВОВД), сотрудниками ФСБ и местной чеченской милицией осуществляли ряд специальных мероприятий. Военными были блокированы неспокойные участки и районы Грозного и пригорода. Саперы обследовали подсобные помещения школ, школьные дворы и прилегающие территории.

Вечером в теленовостях передавали:

«Новый учебный год начался второго сентября в четыреста пятидесяти одной школе Чечни. В этом году за школьную парту в республике сели более 200 тысяч учащихся. На торжественную линейку детей привели под усиленной охраной военных. Как сообщает ИТАР-ТАСС, школы отремонтированы, почти полностью обеспечены учебниками, в классах стоит новая мебель. Как отметил министр образования Чечни, большую помощь в подготовке школ оказали Министерство образования России и правительство Чеченской республики».