Дневник призывателя

Я только боюсь того, что стану одним из них, заплутав здесь, на ярмарке душ. Поменяюсь местами с тенью или отражением, позабыв навсегда, кто я есть и зачем.

Отражение наставляет на меня револьвер. Говорит одними губами: «Бах». Смеется, ведь знает, что момент еще не настал.

Я прижал к лицу маску и поднял взор на того, кто шел во главе шествия, яркого и красочного, точно принц, облаченный во все черное, и смеялся, приглашая остальных присоединиться к нему. И ведь были те, кто тянул к нему руки, растворяясь во всем этом, точно дети, попавшие на долгожданный фестиваль. Вот только в нем было гораздо больше смысла, чем можно представить.

Люди в белых одеяниях и звериных масках, создания, словно сошедшие со страниц дневников деда, твари, которых я прежде не видел. Кто это? Зачем явились?

Тону во всем. Держу маску, впивающуюся в кожу, подобно шипам, и жду.

Тут так много красных фонарей, синих огней и цветных лент, что у меня рябит в глазах и я, чуть покачиваюсь, облокачиваясь о стену. Это праздник красок, где пировали те, о ком смертные зачастую не ведают. Создания из кошмаров и детских сказок. И где-то рядом крадется Зверь. Он точно тень, верная своему господину, тому, кто правит балом не только сегодня, всегда.

Тихо выдохнул, чтобы унять биение сердца. Тише, глупое, молчи. Не выдавай.

Хоть бы «принц» меня не заметил. Хоть бы прошел мимо. Прошу.

Вот так, словно меня здесь нет, и никогда не было.

Опустил взор и теперь глядел исподлобья – слишком близко, а я знаю, что он читает по глазам. Мне страшно, что даже мое дыхание может привлечь его внимание. Впрочем…

Если он чего-то захочет – он это получит.

Я смотрел на него, холодея от страха, и ждал, пока он пройдет. Уведет за собой всю толпу. В небо взмыли два дракона и зависли над ним, сплетаясь в странном танце. Мне казалось, что тело мое сейчас вылеплено из снега и сразу же растает, если наши взгляды пересекутся.

Узнает? Конечно.

Меня всегда выдаёт то, что я призыватель. А продавец чувствует эту метку на моем сердце. Это точно льдинка, которую невозможно вытащить. То, что обжигает сильнее огня, если начать использовать. А я не смог отказаться, когда все узнал.

Дед пытался спасти меня, когда все понял, но было уже слишком поздно. Мальчик вырос. Мальчик приобрел взгляд того, кого лучше не знать, и теперь он похож на него.

Он обжигает всех, кого любит, и просит бояться себя. Бежать…

Встряхнулся, отгоняя посторонние мысли, и вновь оглядел продавца кошмаров. Тот обрел новое тело. Теперь он выглядит младше меня. Юноша в дорогом костюме, улыбающийся так искренне и тепло, что ему хочется верить. Но вместе с этой отеческой улыбкой комплектом идет взгляд палача. Суровый и безжалостный. Впрочем, сейчас он и правда кажется счастливым.

Я медленно двинулся следом.

Подле него идет девушка с копной волнистых светлых волос. От нее тоже пахнет сиренью и медом. Она похожа на ту, которую он искал. Вот только… На лице ее маска. Белая с красными росчерками. К тому же она не лисья. Всего лишь собака. Она не ровня продавцу.

Да. Эта девушка не Агата. Она просто чем-то на нее похожа и может немного порадовать его черствое черное спящее сердце. Впрочем, то уже давно покоится отдельно от его тела. Он все примеряет другие, но никак не найдет то, что примет его беспокойную алчную душу.

Он осквернил себя настолько, что сам стал кошмаром. Перестань в него верить, и он исчезнет.

Если бы так…

Скольжу за процессией. Сливаюсь с толпой. Хотя очень трудно стать частью того, от чего тебя воротит, тем более, если ты настолько сильно выделяешься. Я то человек, то белый лис с шестью хвостами. Скачу от облика к облику и пытаюсь выглядеть незаметным. Ага, как же.

Бегу.

И ту понимаю, что он уже знает, что я тут. Он смотрит на меня, и я замираю. Наши взгляды так похожи.

Мы словно…

– Добро пожаловать домой, лисенок, – продавец кошмаров надевает черную лисью маску и тянет ко мне руку. Ничего не остается кроме, как принять предложение. Вложить свою руку в его ладонь.

Я смотрю на него, а за его спиной вижу ту, кого здесь не должно быть.

Верочка?

Белокурая, стройная девушка, задорно улыбающаяся и прыгающая по классикам, как ребенок. Она машет мне рукой.

Шагаю вперед. Вижу поезд.

– Верочка! – кричу, что есть силы, но не слышу ничего, кроме тявканья.

Белый лис бежит навстречу с тем, чего боится.

2000 год.

Добравшись до города, я распрощался с друзьями. Мне нужно было побыть одному и подумать обо всем, что мы узнали. А так же о том, что я скрыл ото всех.

Что мне делать? Может, на ярмарке душ я найду ответы? Сомнительно, конечно, но все же есть одна вещь, которая засела в моем мозгу, как игла, и теперь проигрывает мысль, точно пластинку. Откуда дед знает продавца? И тот снимок… Как он попал к нему? Почему он удивился, увидев его? И почему я его никогда раньше не замечал?

Теперь я абсолютно уверен, что тот старик, которого я видел, и мужчина с фотографии – это один и тот же человек.