Дневник призывателя

Подле врат стоят двое мужчин, облаченных во фраки поверх оголенного торса, покрытого стигматами. На их шеях ошейники и цепи, на головах цилиндры, старающиеся скрыть от любопытных взоров острые рога. Они распускают сотни рук, что говорят больше, чем голоса, и видят яснее их глаз.

Взирают внимательно, читают всех, как детские книги. Они преданные псы, готовые умереть за своего господина. Они же его рабы, чьи губы залиты золотом, точно зашиты. Всего лишь пленники, погрязшие в чужой лжи.

Чувствуешь этот запах? Он так сладок и приятен. Так пахнет для тех, кто познал тайну. Для тех, кого ждут здесь спустя множество лет и забыли там, где существуют люди.

Один страж протягивает спелое яблоко, другой предлагает букет фиолетовой сирени. Что выберешь ты? Чего желаешь всем сердцем, Сиринга, не желающая принять чужую любовь? О, нимфа, зачем ты обратилась благоухающим кустарником? Назад дороги уже не будет.

Смеёшься? Ну что ж…

Стражи кланяются и отступают в тень, а врата осыпаются карточным домиком, стирая все границы. Ты обернешься, а там ничего. Ты завис в пустоте.

Мост же идет дальше, разрывая грань реальности и пронзая все тонкие миры. Камень становится деревом. Дерево тлеет и стонет в пожаре. Оно точно пепел и ты идешь по нему ко вторым вратам, поднимая среди серых хлопьев нить цвета зари.

Идешь сквозь туман, чувствуешь, как кто-то тянет нить, и она поет на сотни голосов.

Вторые врата алые, будто сорванная роза посреди бесконечной зимы. Они не более чем росчерк на страницах бытия или хрупком запястье. Появились тогда, когда у бога пошла носом кровь. Они сотканы из стекла или льда, как упрек всем живым и услада для мертвых, что никогда не знали тепла.

Стоит ли возвращаться, если тебя не ждут? Нужно ли ждать, когда знаешь, что никто не придет?

Ты тянешь за нить. Понимаешь, что она привязана к вратам и отпускаешь, точно даешь добро на свободу марионеткам.

Из тени поднимаются девичьи фигуры, облаченные в капот, свободные белые платья, не скрывающие их тонкий стан. Они улыбаются и манят к себе, подзывают и влекут, протягивая изящные руки в кружевных перчатках. Их губы нежнее шелка, а кожа, как бархат. Но на шеях у них те же ошейники, только с шипами внутрь, что ранят тонкие лебединые шеи.

За спинами девушек трепещут ранимые ярко-синие крылья, как у бабочек, напоминающие летнее небо. Коснешься их, и они осыпятся, лопнут, подобно мыльному пузырю. Их жизнь быстротечна, она точно миг. Для них день словно вечность, когда для других он не длиннее страницы.

Но все здесь иллюзия, все здесь обман. Тела девушек не похожи на плоть. Их вылил из стали тот, кто заставил служить и проверять – нужны ли те, кто идет по мосту?

Девушки смеются заразительно и громко, журчат, подражая горной реке, спускающейся в долину.

Одна вытаскивает из своей груди сямисэн и начинает играть мелодию, полную восторга и печали, другая смахивает с лица алмазные слезы и прикрывается веером. Смотрит поверх него и смущенно кивает. Идет медленно, кружит мотыльком вокруг тех, кто хочет пройти.

Восклицает невнятно и вновь пропадает в тени, точно в коконе, из которого неуверенно смотрит на свет.

Слышишь этот звук? Он идет из твоего сердца, которое знает все наперед. Этот звук изменяет узор линий на твоих ладонях и толкает вперед.

Ты и сам не замечаешь, как переступаешь порог врат и оказываешься на другой стороне. Что там позади? Где девушки и музыка? Смотришь, а там никого, только невнятные тени. Художник смыл свою работу с холста.

Иди дальше, не останавливайся или станешь частью этой картины.

Ступаешь по пеплу, оборачивающемуся сочной весенней травой. Наступает лето, и трава жухнет и засыхает, чтобы вновь стать землей, которая ее породила. Сотни тысяч шагов утрамбовывают землю, превращая ее в хоженую тропу. Проходит немного времени и появляется щебенка. Еще немного и плитка. Все для людей, все против природы. Значит, третьи врата уже близко. Они совсем скоро явят себя.

Последние врата, белые, как первый снег или чистый лист бумаги. Они, как младенец, издавший свой первый крик. Они, как женщина, что разменяла свою красоту на любовь вереницы мужчин и осталась одна на всем свете. Они непорочны и благостны, точно за ними открываются просторы рая, и грешны, точно сулят всем бесконечные муки.

Шагнешь за них и узнаешь, что выхода никогда и не предполагалось. Спасти тебя может лишь рассвет, но он тут не наступал уже множество лет.

Стражи здесь молчаливы и неподвижны. Они только доспехи, сбежавшие из древнего замка.

Прошел мимо всех, скользнув на узкую улицу, перетекающую в площадь. Шествие уже идет… Пандемониум в сборе. Все духи ждут только того, когда прибудет их хозяин и займет свой трон.

Хоть бы раз он не явился.

Я прошмыгнул в одну из подворотен, заканчивающихся тупиками, и затаился в тени, среди стопок книг и снующих мышей. До чего все дошло? Здесь уже привыкли выкидывать и сжигать книги. Скоро дойдут до людей. Впрочем, о чем это я? Мы для них не более чем игрушки или пища.

Они чудовища. Но… Чем мы лучше? Чем лучше я?