Дневник призывателя

Каждый вечер, перед сном она читает корявые строки, написанные алым, вместо молитвы, и просит бога, чтобы он спас ее от того, кто хочет ее поймать. От того, кто ее отпустил на время.

Читает один лист, самый последний. Это послание и для нее:

«Мой разум рисует тени. Боже, я схожу с ума. Скажи мне, что все это сон, спаси меня. Склоняю свою голову перед тобой. Целую руки, не смея поднять взора. Я слышу их крики, я боюсь, что они выберутся наружу. Демоны танцуют и просят выпустить их, отпереть все двери. Мне страшно. Ты заставляешь меня опускаться ниже…

…Ты знаешь, я все вспоминаю ту девушку. Ее облик навеки перед моим взором. Она так прекрасна, точно розовый бутон, купающийся в росе и первых солнечных лучах. Я вновь хочу держать ее за руку, чувствовать теплые прикосновения и слышать мелодичный голос. Пожалуй, хочу жениться на ней, но я не вижу здесь света. Алтарь покрыт языками пламени. …Или это кровь? Я запутался, боже.

Вскрываю старые письма, которые я не читал. Преподношу их тебе, но ты отвергаешь их, и они разлетаются, обращаясь пеплом.

Мне больно. Мои чувства не поняты.

Прошу – опускаюсь ниже. Ты меня слышишь?

Вышиваю на руках ее имя. Надеюсь, ей понравится. Белая нить окрашивается алым. Кажется, стяжки ложатся прямо по венам.

Показываю и улыбаюсь. Я приношу ей цветы и сладости, но она даже не оборачивается ко мне. Только плачет.

Прошу пусть все будет сном. Целую руки. Твои? Ее? Мои? Уже и не знаю.

Я до сих пор слышу крики. Боюсь, что они найдут выход. Демоны. Твари. Ненавижу.

Любуюсь девушкой. Целую шею и губы. Она не глядит, только плачет. Наверное, ей не нравится ее монашеская ряса. Снимаю. Запоминаю черты и изгибы.

Мне хочется наслаждаться звуками ее голоса, но она сжимает губы, чтобы не проронить ни слова, кусает их до крови. Поднимает взгляд к небу. Похоже, что она просит вместе со мной.

Не бойся, малышка, я не позволю им открыть двери.

Алтарь полыхает, окна трещат. Не бойся, милая, им не выйти наружу. Просто склонись и целуй мои руки.

Смеюсь, не смотря в глаза ни тебе, ни ей.

Просто прошу спасти меня. Помоги мне.

Девушка плачет. Ей не нравятся цепи, но так для нее будет лучше. Ей так идет ошейник, впивающийся в нежную, точно белая лилия, кожу. И эти губы в крови так приятно целовать.