Дневник призывателя

– И о чем конкретно? – я упер подбородок в ладони. Смотрел мимо друга, то в окно на проплывающие облака, то в стену, завешанную аляповатым ковром, таким потертым, с непонятными узорами, разглядывание которых в детстве было целым развлечением. В них находились целые истории, если не жизни, точно он был настоящим порталом в другой мир. Я водил по нему руками, повторял линии. Мои пальцы становились жителями этого города, ходили по нему, изучали. Завитки складывались в дроги, в улицы, застроенные домами, в чьи-то лица. Целый город, в котором обитали мои пальцы и ковровые люди и кошки. Периодически они двигались и перестраивали свои дома. Каждый день узор казался другим. Это было странно и почему-то затягивало.

– Об Ашраи, о вырванных страницах, о видениях… – начал перечислять Тоша, настороженно всматриваясь в мое лицо. Я чувствовал его взгляд.

– И рассказать то, что видели?

Я не смогу. Ни за что. Не при нем.

Но как же сладок был тот поцелуй! И больнее удара.

– Мне нечего скрывать. Я бы наоборот хотел, чтобы мне помогли с моим кошмаром. Все же не хочу видеть все это вновь… – его голос упал. – Я уже и к психологу ходил, лечился. Пытался смириться со всем. С потерей, с тем, что тот, кому я доверял, был признан убийцей. Это было ужасно тяжело. Невыносимо. Мне хотелось исчезнуть, чтобы все кончилось. Чтобы не было сочувствующих взглядов и осознания того, что мне никто не верит. А теперь опять это видение. Оно вернуло меня в те дни. И теперь я боюсь другого, ведь вы мне верите. Я боюсь, что не захочу возвращаться. До сих пор чувствую ее прикосновения. Объятия. Надеюсь, что там, она живая, что под маской будет лицо. Понимаешь? И знаешь, она была мне очень дорога…

Может ли быть такое, что он любил свою подругу? Невинно, по-детски, но все же. Тогда мне тем более ничего не хочется говорить. Не хочется, чтобы он переживал еще больше.

– Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!»…

Облизал губы. Все было слишком по-настоящему. Так, словно это, и правда, было.

–А тебе есть, что скрывать? – Тошка прищурился. Иногда он очень проницателен.

– Естественно, – я сделал загадочный вид. – У каждого есть то, что лучше не говорить другим.

И ведь не солгал. Это ему нельзя знать.

Я стал собирать дневники и складывать их на стол. И зачем мы достали их все? Япония, Германия, США, Китай, Дания, Шотландия… Где только не был мой старик? Провел по обложке последнего. На ней красовалось объёмное портретное изображение красивой девушки. Хотя до Ашраи ей далеко. Но сравнивать человека с фейри глупо. Тем более если учитывать наше предположение о том, что это юная особь. Ребенок, если быть точнее. А на обложке вполне взрослая светловолосая девица.

– Эй! Так не честно! – возмутился Антон, вскочив на ноги. – Колись давай!

Он кинулся на меня, скорчив яростную рожу. Страшно, но совсем не зло. Я засмеялся и увернулся. Ишь, чего удумал. Врешь не возьмешь! Ведь я действительно не хочу говорить о том, что видел. И о том, что чувствовал тоже.

Даже не знаю, что для него будет больнее: Верочка мертвая или целующая меня. И ведь его совсем не будет волновать то, что это она меня поцеловала, а не я ее. И, конечно, то, что это всего лишь видения.

Впрочем, я и сам в этом сомневаюсь. Все же та девушка с сапфировыми глазами… стоп, Александр. Не нужно поспешных выводов. Все же я не видел ее могилы. Вообще, кто она? И те люди? Мужик с петлей, старик с жуткими глазами. Я им никто, чтобы они ко мне являлись. Призраки же любят посещать тех, с кем были связаны при жизни. Или… Того, на кого их натравили. Прищурился. У меня же еще нет врагов. Обзавестись, что-ли, парочкой для приличия? А то охотник и без врагов, даже подумать не на кого в такой сложной ситуации.

Так, меня опять несет не в ту степь.

Тоша споткнулся и грохнулся, вновь уронив дневники. Они ударились об пол, рассыпались и пооткрывались.

– Ну, вот… – обреченно выдохнул он. – Надеюсь, ничего не повредилось, а то…

Ну, возможно, что мне хана. А вот ему ничего не будет.

– Вроде нет, – я начал помогать ему. – Они часто падали. Все же я был мелким, когда мне позволили их читать.

– Точно ничего страшного? – неуверенно спросил он.

– Точно, – покровительственно улыбнулся я. Для него точно. – Тем более я все равно собирался их реставрировать. Некоторые нужно перешить, где-то поправить иллюстрации…

Так, а это что у нас? Нахмурился. Среди дневников лежала какая-то пожелтевшая бумажка.

– Тогда я помогу! – решительно выпрямил спину Антоша. – Вместе все во… А куда это ты смотришь? Видишь кого-то? – его глаза загорелись. – Все же я не всех существ могу… Тонкие мне вообще еще не даются. Совсем, как бы я не старался, – вздохнул и поник.