Дневник призывателя

Закрыл дневник. Взял другой. Почему-то меня это уже начинает злить. Вся это недоговоренность, чужие секреты и то, что я не могу рассказать все, что меня беспокоит. Последнее не решился сказать даже делу – эта история не только моя. И Тоша… Да, черт, возьми Тоша. Он теперь постоянно рядом, переселился ко мне с ночевкой на эти пару дней. Для большей продуктивности, ага.

Даже захотелось присоединиться к Ларсу, который решил заняться квартирой и ее владельцами. Особенно его интересовал последний. Он хотел разузнать хоть что-то у брата Николая. Я бы мог пойти с ним, но знал, что методы Сохи не всегда совпадают с моими представлениями. Тем более он наверняка заглянет и туда, где собираются коллекционеры, торгуют и жрут существ.

Не хочу больше видеть то, что они творят. Не хочу видеть глаза того, кого расчленяют заживо. А для коллекционеров это норма. Они считают, что могут делать со своим трофеем все, что вздумается. Так в праве ли мы осуждать монстров, которые так же относятся к нам?

Шуршат страницы. Мерно и тихо. Почти усыпляюще.

Если усилия Сохи ничего не дадут, тогда мы прибегнем к крайнему способу – постараемся посетить самого сумасшедшего. Конечно, это будет не просто, ведь кто позволит незнакомцам тревожить больного? Ясное дело, что ни один порядочный врач нас и близко не подпустит, но тут есть одно маленькое «но». Моя тетя Агата. Она долгое время работала в той лечебнице для душевнобольных. Может у нее есть кое-какие связи.

Почти уверен в этом.

А если и так нет, то…

Впрочем, это дело Ларса. А я в любом случае с радостью к нему присоединюсь. Сбегу от бумаг, из дома, в котором мне почему-то стало некомфортно. А еще интересно же узнать – на самом ли деле Николай был сумасшедшим или видел настоящих существ. Если второе, то мне его искренне жаль. Не хотелось бы оказаться среди пускающих слюни больных и врачей, пичкающих тебя всякой гадостью. День за днем. Все всегда одинаково и по расписанию. Обходы, осмотры, проверки. Белые халаты, серые рубашки, побритые налысо головы и ничего острого, даже вилок. Меня бы наверняка связывали, потому что я бы сопротивлялся. Пытался сбежать. А потом все – таблетки, инъекции и человек стал овощем.

Если лечить здоровых, то ничем хорошим это не закончится. А потому главное правило для любого человека, способного заглянуть за грань – молчать.

Нельзя никому говорить о том, что ты видишь, ведь в основном люди судят только на основе того, что знают сами. Вот только они забывают о том, что есть много того, что им неведомо.

Тот, кто никогда не видел зимы, не поверит в снег. Тот, кто никогда не любил, не ответит на чувства другого.

Я потянулся и зевнул.

– Саня, не спи! – тут же возмутился Тоша.

– Да не сплю я, не сплю, – пробурчал, накрыв лицо одним из дневников. Тем самым, из которого были вырваны страницы.

– Вижу, – холодно заметил он.

И не поспоришь ведь. Видит.

Мы лежали на полу гостиной, раскидав вокруг себя дневники. Деда не было дома, и он не видел это кощунство. Так бы он давно заставил нас вести себя более уважительно. Пересесть за стол, листать аккуратно-аккуратно. Под его всевидящим оком искать было почти невозможно. Время тянулось еще медленнее, настолько, что казалось, часы перестали работать. Но нет. Шли.

Покачал головой. Хотя все равно странно все. После того визита соседки он был каким-то не таким, как обычно, точно его и правда встревожило то, что она ему поведала. Но что такого она могла сказать? Что могло его насторожить? Судя по дневникам, он сам видел очень и очень многое. А вот Светлана была обычной болтушкой с маниакальной тягой к неприятностям. Ну, и к сектантам. Обычная склочная женщина в годах. Одинокая настолько, что даже Верочка не смогла развеять это чувство у своей тети. Будто она, как и дед, потеряла нечто важное.

Нахмурился. Может поэтому он и терпит все ее выходки – чувствует родственную душу? Не знаю, право слово.

– Подъем, – друг бесцеремонно отобрал у меня дневник, лишив живительной темноты и вновь вернув свет, ударивший по глазам. Я зажмурился. – Нужно все сложить аккуратно, помнишь? Владлен Константинович говорил, что придет к часу. А время уже почти, – указал он на часы.

Они еще идут? Хах.

– Да, он всегда приходит вовремя, – вздохнул я и поднялся. – Нужно все убрать…

Убрать и сделать вид, что мы уже все закончили. Больше никого не тревожим и вообще ничего не искали, ага.

– Сложить, – поправил меня Тоша, сев по-турецки. – То, что мы тыкаемся сами уже третий день пользы до сих пор не принесло.

Не спорю. Это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Стог проще подпалить. Но разве не второй день? Или я совсем запутался?

– Так что нам лучше спросить напрямую, – продолжил он, покосившись на меня, на окно и вновь на часы.

За окнами было светло. Щебетали птички, шумела детвора. Кто-то снес песочный замок, кто-то отвоевал шалаш. Перекрикивались матери, старики резались в карты. Обычный двор без всяких монстров и мертвецов.