Дневник пустого человека (СИ)

Сегодня давали на работе масло. Я положил его утром в общий холодильник. В обед пришёл, гляжу: масла нет. Спросил у сотрудниц, они не знают. Поднялось дурацкое волнение, все сочувствуют; глаза полны чуть ли не ужаса... К вечеру совершенно о нём забыл. Так нет, прибежала Зоя, потащила меня за рукав, кричит: «Нашли твоё масло, нашли!» Пришёл. Действительно нашли. Все меня поздравляют, просят быть повнимательней: оказывается, они дефицитные продукты в общем холодильнике не оставляют... Сколько, скажу вам, сердца! И из-за чего? Из-за масла! Положим, не из-за масла, а из-за меня. Хотели мне доставить приятное. Ну да мне-то ведь всё равно! Кстати, как они его нашли и где? Забыл спросить.

15.....1989 г.

До чего совестлив народ! Сегодня пришла Зоя, долго извинялась из-за масла. Говорила, что это случайно как-то у них перепуталось; чтоб я не подумал чего. Я иронично заметил, что хоть бы и украли – в том нет беды, репутация человечества не пострадала бы. Она крайне горячо начала возражать и, кажется, обиделась. Я очень удивился такой щепетильности. Тут только я понял, как много может занимать места это масло в сердце человеческом.

23.....1990 г.

Перечитал свой дневник. Начал с Печорина, а кончил маслом. Нет, надо рассуждать, надо показать тебе мой ум, читатель. Хочешь моё мнение о Печорине? Так вот, слушай. Печорин – это чистый романтизм. Он мечта, идеал, фантазия, да причём не человечества, а всего одного человека, да ещё молодого, хоть и гениального. Старо? Ты уже это знаешь? Да ничего-то ты не знаешь! Между прочим, он живее и реальнее чем ты, дорогой читатель! И всё же он – фантазия, мечта. Вот и выходит, что никто из нас не существует; нас нет; мы – ничто.

24.....1990 г.

Сегодня решился добавить к сказанному. Я сказал, что Печорин мечта, фантазия одного человека, а не человечества. Слава Богу! Сколько слёз и смеху было бы, если б все кинулись ему подражать...

1.....1990 г.

Сегодня перечитал начало своего дневника и подумал: до чего ж заносчиво я начал! Положим, я действительно презираю людей, но ведь чтоб как-нибудь это выразить в деле – меня не хватает. Вы скажете: ну и прекрасно, зачем выражать в деле? Да хочется иногда, вот и всё... А потом приглядишься, покумекаешь – да что? люди как люди; в лес от них не убежишь.

Я, кстати, не люблю одиночества. Мне часто делается страшно одному. Понимаете, сижу, этак в зеркало на себя гляжу, в зубах ковыряюсь, то да сё – ну и надоест. И вдруг чувствую, что какая-то тёмная холодная сила заливает мне грудь, голова слегка покружится, потом прояснится, и тут-то возникает это ужасное чувство потусторонности существования: наружная жизнь представляется как некое бессмысленное томление, где никто не разумеет своего положения, своего позора, если хотите. С чем бы эту наружность сравнить? Ну, скажем, с перезрелой девою, которая всё хочет, мучается, а из-за чего – не поймёт – не научили, в лесу выросла. Я сейчас смеюсь, а иной раз аж пот холодный прошибает от этаких ощущений. Впрочем, мой пример неточен и только уводит от истинного смысла переживания. Говорят, один человек, постигший истину, три дня кричал и рвал на себе волосы. Нежный ум был у этого человека! Верою избалованный! И всё ж этот пример близок к моему самочувствию, хотя и не могу ручаться вполне.

4.....1990 г.

Сейчас все говорят об экономике. Да, я согласен, что мы в дыре. Но посмотри вокруг, дорогой читатель! Сколько алчности, как все возмечтали разбогатеть! И повылазила-то всякая дрянь. Да разбогатеем мы, милые! Даже в этом не сомневайтесь. Разбогатеем. А что дальше? Вот вопрос. Я, собственно, для себя ничего не хочу, я в себе разочаровался, жизнь для меня копейка. Но детям-то нашим нужен идеал. А что вы предложите? Увидите, дети захотят опять коммунизма.

7.....1990 г.