Дневник путешествия Ибрахим-бека

Эта крепость обнесена большими укреплениями, оснащенными по всем правилам военной техники. Говорят, что в ее бойницах расположено около тысячи пушек и ни один корабль не пройдет мимо без охранного разрешения. Позднее эти сведения подтвердили люди, которые видели крепость своими глазами.

Наш пароход после проверки пропусков подошел к Стамбулу. Как всегда, он остановился далеко от причала, и к таможне нас подвезла одна из многочисленных лодок, которые так и сновали вокруг парохода.

После проверки в таможне мы сразу же отправились в дом одного нашего знакомого. [Здесь Ибрахим-бек имеет в виду меня]. Хотя самого хозяина, моего хорошего друга, не было в это время в городе, его домочадцы встретили нас с большим почтением и ни на минуту не отступали от обычаев гостеприимства. Мы были даже смущены такой заботой. Хотя этот дом для меня почти свой, но отсутствие хозяина всегда несколько смущает.

На четвертый день мы подписали свои визы в иранском и русском посольствах и сели на немецкий пароход, отправлявшийся в Батум. Через несколько дней мы прибыли туда.

Пришли русские таможенные чиновники, проверили наш багаж, тут же подписали билеты, и мы сошли на берег.

На набережной мне сразу же бросилась в глаза большая толпа иранцев, и в каком виде! Глядя на них, я почувствовал изумление и жалость. Они окружили нас с криками: «Ага, к нам, к нам! У нас хорошая гостиница, и чай, и квартира!». Они уж было подхватили вещи, как вдруг один человек из толпы подал нам знак остановиться. Он отвел Юсифа Аму в сторону и сказал ему на ухо, чтобы мы не шли в кофейню с этими людьми, так как все они — проходимцы, воры, жулики. Лучше будет, если мы остановимся в отеле «Империал», неподалеку отсюда.

— Хотя, — добавил он, — плата там несколько велика — рубль-два за ночь, но отдохнуть там можно спокойно.

Юсиф Аму приказал носильщику:

— В отель «Империал!».

В отеле мы сняли комнату за два рубля и провели там ночь.

Поутру, встретив на улице одного из своих соотечественников, мы спросили, когда уходит поезд на Тифлис. Он сказал нам, что один отходит сейчас, а другой будет вечером. Поняв, что на утренний поезд мы уже опоздали, мы решили до вечера погулять по городу. Мы спросили, как зовут нашего собеседника и откуда он родом.

— Мое имя Али, родом я из Ленкорани, а вы откуда?

— Из Каира.

— Я тоже бывал в Каире, сказал он и осведомился при этом о некоторых лицах, живущих там.

Я заметил:

— Странно куда ни глянешь, повсюду здесь видишь иранцев, снующих без дела. И какой у них несчастный, жалкий вид! Можно подумать, что у них ни гроша нет за душой.

— Да, здесь много наших земляков. Сегодня воскресенье, вот они и столпились здесь. Завтра многие из них отправятся на работу.

— А чем они занимаются?

— Работают чернорабочими или грузчиками. Человек сорок пять, пожалуй, — это продавцы фруктов, повара или разносчики. А остальные бродяжничают, без средств на пропитание.

— И сколько же их всего?

— Да тысячи четыре-пять наберется.

Я подумал: «Боже мой, в одном маленьком городишке пять тысяч иранцев! И в каком бедственном положении!».

— Да что вы хотите, ага, — продолжал мой собеседник, — ведь все города, села и даже маленькие деревушки Кавказа переполнены иранцами. Здесь еще их мало по сравнению с другими местами.

— А как же иранское правительство? Оно разрешает им покидать родину?