Дневник Распутина

Императрица Александра Федоровна и фрейлина А. А. Вырубова – ее ближайшая подруга и «правая рука» Распутина во всех придворных делах и интригах. Альянс Распутина и Вырубовой делал психологическую зависимость императрицы от них обоих практически неодолимой

«Лишенная ума и способности разбираться в людях и обстоятельствах, – писал о Вырубовой П. Жильяр, – она поддавалась своим импульсам;…она тотчас распределяла людей по произведенному ими впечатлению на “добрых” и “дурных”, иными словами, на “друзей” и “врагов”… Она… неспособна была даже разгадать игру тех, которые ею пользовались. Будучи безвольна, она всецело отдалась влиянию Распутина и стала самой твердой опорой его при Дворе»

Письмо Г. Е. Распутина А. Н. Хвостову

Записка, написанная Распутиным. 1916 г.

Полиция вела многолетние наблюдения за Г. Е. Распутиным, причем «собирание компромата» на «старца» тесно переплеталось со сбором информации, призванной защитить «царского Друга»

Почитательница Илиодора 28-летняя крестьянка Сызранского уезда Симбирской губернии Хиония Гусева ранила Распутина ножом 29 июня 1914 года. После этого «старец» долгое время лежал в Тюменской больнице, откуда послал царю несколько телеграмм, умоляя не вступать в войну с Германией

Больница, в которой в 1914 году «старец» находился после ранения. Рассказывали, что «когда Распутину в палате вручили высочайшую телеграмму о начале войны, он на глазах у больничного персонала впал в ярость, разразился бранью, стал срывать с себя повязки, так что вновь открылась рана, и выкрикивал угрозы по адресу царя». В тот же день, 19 июля, Григорий послал Николаю телеграмму: «Верю, надеюсь на мирный покой, большое злодеяние затевают, не мы участники знаю все ваши страдания, очень трудно друг друга не видеть окружающие в сердце тайно воспользовались, могли ли помочь». «Государя телеграмма раздражила, – свидетельствует А. А. Вырубова. – Уверенный в победоносном окончании войны, тогда разорвал телеграмму и с началом войны относился холоднее к Григорию Ефимовичу»

Карикатуры на Распутина (в том числе опубликованные в заграничной прессе) расходились по России многотысячными тиражами

20 декабря 1916 г. в Чесменской богадельне было произведено вскрытие тела Распутина. Из заключения профессора Д. И. Косоротова: «При вскрытии найдены весьма многочисленные повреждения, из которых многие были причинены посмертно. Вся правая сторона головы была раздроблена и сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в область позвоночника, с раздроблением правой почки, и еще рана в упор, в лоб (вероятно, уже умиравшему или умершему). Грудные органы были целы и исследовались поверхностно, но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие были не вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мертвым»

Юсуповский дворец. Наб. р. Мойки, 94. Пожить в этом роскошном здании после ремонта убийце Григория Распутина Феликсу Юсупову так и не довелось – грянула революция 1917 года, решающим сигналом к которой послужило убийство «старца»

Окна кабинета, где находились убийцы, и окна подвала, где разыгралась одна из самых отвратительных сцен финала истории императорской России

Большой Петровский мост. Отсюда убийцы, по воспоминаниям одного из них, В. М. Пуришкевича, – обернув тело «старца» «…в какую-то синюю материю», бросили его в воды Малой Невки, «позабыв привязать к трупу цепями гири, которые побросали вслед за трупом впопыхах одну за другой, а цепи засунули в шубу убитого, каковую тоже бросили в прорубь…»

«…21 декабря, – согласно воспоминаниям дочери Распутина Матрены, – отец Александр проводил службу похорон в крошечной часовне Чесменской церкви, в присутствии моей сестры и нескольких близких друзей. Многие места в небольшой часовне были пусты, на них не было толп, которые стучали в дверь моего отца, когда он был жив, чтобы просить его об услугах…»

Дом Анны Вырубовой в Царском Селе. (Ныне – ЗАГС). Здесь обсуждались важнейшие кадровые назначения и вопросы «большой политики». В этом доме перед похоронами стоял гроб с телом Распутина, и здесь же прощалась с ним царская семья