Дневник русского украинца

При этом Алексей Чалый подчеркнул, что акцент будет смещён с макроэкономики на микроэкономику, будет делаться ставка на конкретные проекты, дабы ликвидировать дефицит в бюджете. И тут важную роль играет колоссальная нехватка средств со сбора налогов; устранение её позволит городу получить до двух миллиардов рублей.

Туристический потенциал Севастополя концепция развития также не отрицает, но предполагает её большую упорядоченность и структурность. На деле, это не хаотические застройки, от которых последние годы страдал город, теряющий свой облик, а строгая архитектурная закономерность в соответствии с историческими традициями.

Существенное внимание уделяется в концепции и прозрачности действий севастопольского правительства, вплоть до прямых трансляций из зала заседаний, интернет-отчётности и других шагов на пути к открытости.

Но при всей многовекторности и красивой обёрточности концепции фактически Алексей Чалый и его команда не предложили для города ничего принципиально нового. Во многом это улучшенное, модернизированное советское видение Севастополя прежде всего как промышленно-научного центра. Города не только моряков, военных, но и учёных, инженеров, конструкторов. И это вполне логично, учитывая то, что российские партнёры всегда, а сейчас в силу изменения статуса особенно отмечают колоссальный интеллектуальный потенциал города. Именно интеллектуалы новой формации, но чтящие прежние идеалы, по мнению Алексея Чалого, и должны стать основой нового Севастополя. В идеале.

На деле же предложенная ещё летом концепция развития, по сути, так и не получила продолжения, а осталась некой мечтой, прожектом, существующим лишь на бумаге. Во многом именно такое бездействие и породило конфликт Чалого с муниципальными властями.

Несмотря на то что в советском Севастополе корреляция промышленно-интеллектуального и военного направления осуществлялась достаточно успешно, сейчас она оказалась скорее невозможна. К тому же проект Чалого предполагает, во-первых, открытость властей, а во-вторых, независимость города, но ни первое, ни второе не выгодно теневым силам, контролирующим Севастополь со времён независимости Украины.

Подобный отчасти диссонанс, отчасти конфликт во многом и предопределил то, что Севастополь за семь месяцев в России не претерпел практически никаких позитивных изменений, более того, оброс иными негативными факторами. Украинские проблемы не ушли, но добавились новые. Для города федерального подчинения, коим является Севастополь, такое бездействие, конечно, недопустимо. И рано или поздно Москва, осуществляющая серьёзную финансовую поддержку, начнёт спрашивать со всей, что называется, строгостью.

Потому, так или иначе, независимо от видения Чалого или Меняйло, им придётся договариваться, искать компромисс, реализуя совместные проекты. Сделать это, во-первых, необходимо, а во-вторых, возможно. Благо, в советском прошлом и военное направление, и промышленное, и научное, и интеллектуальное органично сосуществовали друг с другом. Именно эти времена, их положительные стороны, вспоминали севастопольцы, когда шли на референдум 16 марта. Реставрация, переходящая в новые мощные формы, – вот чего они хотели.

Мы думаем, что ничего не решаем, и тогда решают за нас Абсентеизм как корень зла

11.11.2014

Сегодня я дочитал последнюю прижизненную книгу основателя гонзо-журналистики Хантера Томпсона «Наших бьют!». О кровавом спорте, американской доктрине и водовороте глупости.

Заканчивается она вот такими словами: «Политика – искусство контролировать твоё окружение. Это одна из самых важных вещей, что я понял за эти годы, и это понимание далось мне нелегко. Тех, кто думает: “Неважно, кто сейчас президент”, – никогда не призывали в армию и не отправляли сражаться и погибать в порочной, глупой войне. Его не избивала и не поливала слезоточивым газом полиция за “нарушение общественного порядка”, его не преследовало, как хищник добычу, по политическим мотивам Налоговое управление. Его не бросали со сломанным носом, не дав сделать телефонный звонок, в тюрьму, где 12 извращенцев рвутся трахнуть новичка в задницу. Вот в такие моменты становится важным, кто сейчас президент или губернатор. Вот тогда вы жалеете о том, что не голосовали».

Я, признаюсь, всегда был одним из тех, кто не голосовал. Ну, или голосовал весьма и весьма редко. И все мои друзья-знакомые были такие же, как я, – больные абсентеизмом. Мы думали что-то вроде: «Да какая разница, кто президент или мэр? Есть ли смысл выбирать из партий? Мы всё равно ничего не решаем. Да и вообще, политика – это зло…»

Да, мы действительно мало что решаем. Но это не отменяет острого, как мачете, факта: каждый не озвученный нами голос используется против нас, каждое наше молчание – фон для их лживых, мерзких речей. Они хотят использовать нас, и мы даём им этот шанс.