Дневник штурмана

Немец поёжился, и ему явно захотелось куда-нибудь скрыться.

— Зачем вам это, мисс?

— Её закололи, как мисс Сергееву?

— Н-нет.

— Ей отрезали голову?

— Нет, мисс.

— Её задушили?

— Нет, мисс, не задушили, и лучше вам не знать, как её убили.

Видно, смерть негритянки была очень скверной, раз мистер Гюнтер всячески пытается ускользнуть от ответа. Спрашивать его нет смысла, потому что он всё равно ничего не скажет, да мне и не хочется услышать кровавые подробности.

— Я хочу знать только одно, сэр, — сказала я ему, — похоже, что обе жертвы убиты одним человеком или нет?

— Я спрашивал об этом у командира, мисс, — признался бортинженер. — Он ответил, что судить об этом трудно, потому что неизвестно, как планета изменяет психику убийцы. На земле два преступления не приписали бы одному человеку, но здесь жестокость может очень быстро возрасти и полностью изменить поведение преступника.

— Почему мисс Хаббард не позвала на помощь?

— Ей залепили рот, мисс.

— Спасибо, мистер Гюнтер.

Без меня мои монстры ведут обстоятельные беседы и обсуждают события, а я остаюсь в стороне, словно меня это не касается. Мне было досадно и обидно, однако ничего нельзя было поделать. Правда, и я скрывала кое-что из высказываний Серафимы Андреевны, но я делала это по необходимости, а командиру было непростительно делиться новостями с первым штурманом и бортинженером, а от второго штурмана их утаивать. Если уж он не хочет терзать женские нервы описанием последнего убийства, так пусть хотя бы скажет то, что я вытянула у мистера Гюнтера.

Впрочем, мои мысли скоро изменили направление. Я подумала о том странном обстоятельстве, что дверь в каюту мисс Хаббард была открыта. Неестественно как-то знать, что среди твоих коллег скрывается убийца, следить за изменениями психики испытуемых и при этом, ложась спать, беспечно оставлять дверь открытой. Каждой женщине по природе присуща осторожность. Даже я, какой бы легкомысленной ни считал меня мистер Уэнрайт, оставляя дверь открытой днём, на ночь всегда её запирала. Мисс Хаббард не могла не запереть свою дверь, а значит, ночью она зачем-то её отперла. Отперла и впустила убийцу. Но она не могла впустить среди ночи первого попавшегося человека. Вот, к примеру, я. Стала бы я кому-то открывать дверь? Я представила, что лежу в своей постели и слышу очень тихий стук. Я подхожу к двери и спрашиваю, кто там. А мне отвечают, что это мистер Панку, и он хочет срочно со мной поговорить. Я отвечу, что слушаю его, но дверь не отопру, а если он будет настаивать, то пригрожу вызвать командира. Ни одному учёному я не открою дверь, даже Ивану Сергеевичу, потому что ни у кого из них не может возникнуть срочного тайного дела ко мне, кроме убийства. Бортинженеру я тоже не открою, так же, как первому штурману, не говоря уже о поваре и горничной. А если командир по переговорному устройству велит мне выйти в коридор? Пожалуй, я бы оделась и вышла, но так ведь это командир, который может поручить мне какую-то срочную работу. Мисс Хаббард, находившаяся в самом центре исследовательской работы и потому ещё более осторожная, открыла бы лишь самому близкому человеку. Я бы, не задумываясь, открыла Зине, если бы она летела со мной, а негритянка могла бы открыть близкой подруге или… другу. Мне стало нехорошо при одной мысли о такой возможности, потому что близких подруг, насколько я могла судить из застольных наблюдений, у неё не было, а очень хороший друг и даже больше — любимый человек, у неё был. Но ведь это слишком чудовищно: быть убитой человеком, которого любишь. И сеньор Агирре её любил. Нет, не мог он это сделать. Уж скорее бы он растерзал кого-то, осмелившегося ей или ему перечить. Скорее всего мисс Хаббард открыла дверь подруге, пусть и не близкой. Женщины обычно доверяют друг другу. Однако мысль о сеньоре Агирре не исчезала, недаром он мне не нравился с самого начала из-за тонких губ и массивного подбородка.

Идя с мистером Уэнрайтом на обед, я его спросила:

— Сэр, каково состояние психики сеньора Агирре? Что показывают приборы?

Механизм помолчал, а потом ответил:

— Не хуже, чем у многих, мисс. Почему это вас интересует?

Кажется, он по моему лицу прочёл, почему это меня интересует, потому что не повторил вопрос. Зато я спросила:

— Почему она не звала на помощь, сэр?

— Она очень быстро умерла, мисс, — солгал командир. — Почти сразу.

Сегодня я вновь порылась в библиотеке и обнаружила, что пропустила десяток чудесных книг, как раз тех, которые мне сейчас необходимы. Я выбрала одну, но чувствую, что прочитаю её очень быстро и скоро приду за следующей.

11 февраля

События этого дня надо записать по порядку, чтобы не упустить какой-нибудь незначительной детали, незаметной пока мне самой, но которая может всплыть впоследствии.