Дневник сломанной куклы

Пока Катя лежала в клинике, отец, поселившись в отеле неподалеку, работал над книгой. Это был специальный отель, жили там, в основном, родственники больных, от вестибюля к больничному комплексу несколько раз в день ходил автобус, так что Майкл сдал взятую в аэропорту напрокат машину - автобуса ему вполне хватало. Впрочем, до корпуса, где лежала дочь, можно было за пятнадцать минут дойти пешком. Катя после сложной операции чувствовала себя хорошо, хотя вставать ей еще не разрешали. Настроение у нее также было спокойным и радостным. Они с Мышей уже договорились: как только... и если она начнет ходить, он посылает Димке приглашение в гости. И тогда... Тогда все может быть...

* * *

"Ну, вот. Я опять дома - с Рут, Мышей и "животниками" - так наша Рут называет котов. И со своими записками, которые были заброшены, пока я лечилась. И, кажется, в общем, вылечилась. Во всяком случае, я теперь другая не сломанная кукла, а молодая девушка, у которой имеется кое-какое будущее. Кто же я теперь?

I am Кat Sinitsin-Mishcarudny. I live in Goleta, California, with my father, Professor of the University, and his wife Ruth.

Да, так я себя и воспринимаю и стараюсь не только говорить, но и думать по-английски. Не из выпендрежа, а потому, что иначе как следует язык знать не будешь. А мне необходимо знать, ибо решено - зимой, если не возникнет проблем с продлением моей визы и со здоровьем будет о'кей, я начну посещать лекции в университете. А в будущем учебном году shall try поступить туда в качестве полноправной студентки. Специальность, само собой, русская литература. После окончания.... это сколько же времени пробежит?.. в общем, тогда будет видно. Может, вернусь домой... Мыша об этом и слушать не хочет, заводится с пол-оборота. Маму с дедом, говорит, пригласим сюда погостить, да подольше. Вовку тоже. Филимона привезем, и он подружится с котами. И вообще - всех сюда. Интересно, где Мыша собирается разместить весь этот ковчег?.. Ладно, посмотрим. А пока мне нужно быть здесь. Так мы решили на семейном совете, в котором, кроме нас с Мышей и Рут, активно участвовали по телефону дед и мама.. Кстати, я недавно узнала, что у Вовки был какой-то нервный срыв, он загремел (надо бы написать "был помещен", но я уже давно махнула рукой на стилистику!) в какую-то жуткую больницу, но теперь уже перевели в Бехтеревку, где лечат от депрессии на почве переутомления... Пока я лежала в Hospital и потом приходила в себя, мои питерские родственники, как партизаны, скрывали это не только от меня, но даже от отца - чтоб ни одна отрицательная эмоция как-нибудь не досочилась до моей ранимой души. Хорошие люди. А я все-таки очень счастливый человек, и доктор Билл Фрейд (псевдоним - Фейман) был не прав, называя мое умение радоваться каким-то там мужеством. Не по его это специальности. Просто мне везет на людей - кроме... одного типа. Кстати, мне стало почему-то на него наплевать, даже мысли и сны о том, как я его убиваю, прекратились. Вот это наверняка работа доктора Билла. И если посмотришь с холодным вниманьем вокруг, я, если не считать того гада, ни разу в жизни не сталкивалась с подлецами, никто меня всерьез не обижал. Точно! Другое дело, что в детстве некоторые обиды кажутся смертельными, но теперь-то я не ребенок. Взять хотя бы тетю Зину. Когда-то я из-за нее рыдала, корчась от унижения, а она просто серая баба и так тупо понимала заботу о сыне.

Сейчас конец октября. У них в Питере, небось, настоящая осень. Листья, Димка пишет, почти все облетели. А здесь у нас вечное лето - двадцать два градуса по Цельсию, днем я хожу в одной футболке и шортах... да, да! Никто не ослышался - после занятий гимнастикой в клубе, куда меня три раза в неделю возит Рут, ноги у меня уже не такие худющие, а судя по кое-каким взглядам, вообще ничего. Так что можно носить хоть шорты, хоть мини- юбку. Вот я написала "хожу в футболке". Я ведь и вправду хожу! Не слишком быстро, слегка прихрамывая, но - хожу! Не ползаю! Никаких чертовых палок, тем более костылей. Я тут даже танцевать пробовала, клянусь, - мы с Мышей исполнили медленное танго, он меня учил - я же никогда в жизни не танцевала, только в детстве плясала с платочком: бабушка пела "Выходила на берег Катюша", а я плясала. Это было давно, а наш с Мышей танец был исполнен во время party (вечеринки), устроенной в мою честь после возвращения из клиники - уже не той, где меня прооперировали, а маленькой, частной, недалеко от Лос-Анджелеса, я там проходила курс реабилитации. Боюсь, отцу все это стоило жутких денег, но он на мои финансовые вопросы только машет рукой - мол, какие такие великие деньги за счастье видеть дочь нормальным человеком! Он у нас рыцарь и романтик высшей пробы.

В ту, последнюю, клинику ко мне несколько раз приезжал доктор Билл, и мы вели с ним психоаналитические беседы на самые разные темы. Теперь уж он обо мне знает больше меня самой.