Дневник сломанной куклы

Так вот после того, как я вернулась из клиники, мы с Роналдом опять встретились на берегу, и, увидев меня бредущей на собственных подгибающихся ногах, он зааплодировал. Теперь мы видимся почти каждый вечер и беседуем вполне по-американски. А сие означает: Боже сохрани, изливать душу, лезть лапами в чужую или, тем более, ныть. Беседуем о погоде, о котах и собаках, реже - о птицах, еще - о моем будущем поступлении в университет. С Роналдом легко говорить по-английски, он незаметно и деликатно строит фразы так, что я без напряга понимаю. И он изо всех сил старается меня понять, а то у некоторых есть гнусная привычка переспрашивать по сто раз. Дескать, "Sorry?", типа "Что вы г-рите, не понял!" И это значит, я говорю плохо, и от смущения начинаю еще хуже блеять и мычать. Мыша называет Роналда "твой поклонник" и однажды угрожающе предупредил меня, что тот очень богатый человек, владелец заводов, газет, пароходов, притом вдовец, так что меня могут заподозрить в корыстных намерениях. Мол, надеюсь стать богатой вдовой. Это все шутки. Jokеs! Хотя Роналд тут как-то пригласил меня на концерт в Лос-Анджелес, и я, наверное, соглашусь. Дирижировать будет наш Гергиев, из Питера. Дома я таких радостей была лишена, а здесь - почему бы и нет?

А вообще Мыша с Рут считают, что мне пора завести сотню-другую друзей, одной Эвелин им недостаточно. И они решили перед Рождеством опять устроить у нас вечеринку для своих студентов.

Если приедет Димка, мне никакие вечеринки и новые друзья не понадобятся.

Но от Димки - опять ничего..."

Катя в солнечной Калифорнии радовалась, что может ходить, обсуждала с Эвелин, написать ли ей Димке снова или потерпеть, пока тот ответит. Эвелин была уверена: незачем, как она выразилась по-русски, "страдаться", надо написать еще раз, а еще лучше - просто послать приглашение. Пусть думает. Катя все же решила подождать, а пока торопила отца, который обещал, что скоро начнет учить ее водить машину.

А еще каждый вечер встречалась с Роналдом и знала теперь, что он в самом деле настоящий миллионер, потерявший в той катастрофе всю семью и здоровье, отошедший от дел и живущий теперь на покое. Раз в месяц руководители его газет-пароходов собираются в его доме и проводят какие-то совещания. В промежутках звонят. Чем он заполняет эти промежутки, Кате было неясно, но спрашивать неловко. А общаться с Роналдом - интересно, он, кажется, знал все и обо всем - от политики до литературы. И очень любил музыку, так что Катя недавно ездила с ним вместе на симфонический концерт в Лос-Анджелес. Родители (так она звала теперь Рут с Мышей) не возражали, напротив, были довольны... А Катя чувствовала себя взрослой дамой из высшего общества. А как же! Роскошный автомобиль, сама она - нарядная, красивая. Рядом - миллионер... правда, пожилой и в коляске, но коляску катит немолодой темнокожий слуга Сэмюэл (Катя про себя зовет его "дядя Том"). Он же подает Кате плащ - "лиловый негр ей подает манто".

Концерт был хороший, Роналд сказал - прекрасный. Но Катя, честно говоря, слушала музыку не слишком внимательно, все представляла себе, что подумал бы Димка, если бы увидел ее сейчас...

А потом ужинали во французском ресторане. При свечах, под тихую музыку где-то в углу небольшого зала пианист неназойливо наигрывал что-то очень знакомое. Роналда здесь, похоже, знали - официанты празднично суетились, подошел метр, поклонился Кате, а Роналду пожал руку. Ужин Роналд заказал сам Кате оказалось не под силу разобраться в длиннющем меню, тем более, названия блюд были французскими. Вернувшись домой, она не смогла объяснить Рут и Мыше, что ела в том ресторане, сказала только, что, наверное, так кормят в раю. Что и неудивительно, ведь Калифорния - филиал упомянутого региона. А вот пила она - точно! - французское шампанское "МОММ".

И снова думала про Димку - как разительно отличается ее здешняя жизнь от его жизни, в общем... довольно тусклой. Особенно если принять во внимание провинциальную девицу, с которой он там проводит время.

* * *

А в осеннем, точно накрытом мокрым ватным одеялом, Питере дела шли своим чередом. Владимир постепенно приходил в себя - из клиники его выписали, но дали бюллетень, так что работать он еще не начал, зато успел - опять! - дважды встретиться со следователем, который на сей раз явился к нему домой, был крайне любезен и задавал оба раза только один вопрос: не знает ли случайно Владимир Александрович, откуда у покойного Станислава Бусыгина оказались в рабочем столе деньги в твердой валюте, точнее, в долларах. Может быть, Бусыгин незадолго до гибели что-то продал или, наоборот, собирался купить? Не помните? Нет? А вы подумайте, постарайтесь вспомнить, это важно.