Дневник сломанной куклы

- Лид! Спишь, нет? - послышался голос Тимченко. - Давай домой провожу. Ехать боюсь - ГАИ остановит, а я под этим делом.

Довел до самой квартиры, бережно так, даже дверь помог отпереть. Спасибо ему. Лидия вошла в прихожую, а там - свет. И в кухне свет. Невестка, Ася, за столом, вся зареванная, под глазом - синячище.

- Асенька! Господи! Да что же...

- Тише, Лидия Александровна, Славик. У дедушки в комнате. Спит. Мы из дому сбежали... Володя... - и в рев.

Оказалось, Ася поздно пришла домой. Сперва задержала клиентка, полчаса болтала по телефону, а Ася ждала. Выскочила - и к метро, опаздывала в сад за сыном. Примчалась, а садик-то уже закрыт. Никого.

- Представляете?! Я чуть с ума не сошла. Кто взял ребенка? Звоню вам хорошо, что карточка есть для телефона-автомата, велел купить, чтобы ему сообщала, где нахожусь. Мобильный-то он разбил. Звоню - вас нет. Звоню домой, а там занято и занято. А потом никто не подходит. Я уже ничего не соображаю, схватила машину, какой-то частник за сотню подвез на иномарке. Выскакиваю - и прямо на Вовку. Представляете? Он одной рукой Славика держит, а другой мне... мне... по лицу! По лицу! "Попалась, - кричит, - блядь!" Извините, Лидия Александровна, но он именно так - матом. "С кобелем - на "мерседесах", кричит, - а ребенок один в детсаде... Брошенный! Хорошо, я позвонил, нянечка сказала - последний..." И опять - по лицу со всей силы. Тут уж и Славка как закричит: "Не трогай маму! Я не брошенный! Я кубики складывал!" Я его за руку и бежать... А Вова стоит, как столб. Молчит и стоит. Пришли к вам, я Славку уложила, а сама - вот... Еще повезло, ваш ключ у меня, забрала вчера у Володи, собиралась завтра на рынок - и чтоб вам картошки взять, принести-и-и...

Лидия Александровна сейчас же позвонила сыну, успела только сказать, что Ася со Славой у нее. Владимир перебил:

- Позови жену.

Ася взяла трубку, долго молчала, слушала. Потом разрыдалась:

- Да что ты, Вовочка! Какое прощенье? Я же понимаю - не ты меня ударил, а твоя болезнь. Я сейчас же приеду, понял? Нет, ты меня понял? Я хочу быть с тобой, мне больше ничего не нужно, только не расстраивайся! Жди, я сейчас.

Вызвала по телефону такси и умчалась. А Лидия Александровна достала из холодильника бутылку с настойкой, специально держала - малина на спирту, от простуды. Отвинтила пробку, глотнула прямо из горлышка. Потом встала на колени перед иконой и долго молилась. Просила у Господа, чтоб дал здоровья сыну. Покоя невестке, счастья внуку и дочери. Отцу - долгих лет. А ее, грешницу, чтобы простил, если может.

* * *

- ...Короче, как ты решишь, так и будет, - сказал Дмитрий.

- Нет, Митя, это решать тебе. Только тебе.

Речь шла о приглашении в Штаты, и разговор был не первый. Конечно, увидеть Америку и встретиться с Катей Дмитрию хотелось - еще бы! Но ему было нужно, чтобы Юлька сама сказала что-нибудь, вроде "ну, конечно, поезжай, какие могут быть разговоры?" А она не говорит. Значит, все же ревнует. Может быть, даже боится, что он там останется. С Катей. А ее бросит. Дурочка! Он же сказал: весной... или летом, в общем, в будущем году они поженятся. И с этим - все. Бумажка из загса? Если Юльке так будет комфортней - пожалуйста! Хотя и без бумажки они живут вместе, семьей, дома Дмитрий бывает все реже и реже. И один, - вздорная мать с чего-то невзлюбила Юльку. Пока знала, что где-то существует какая-то Юля, относилась вполне лояльно, чуть не с восторгом, а познакомил - и поехали:

- А что, покрасивше девушек больше нет? Чтоб не рыжие, не конопатые и ростом тебе не до подмышки. Вы же рядом - смех глядеть! И кто такие ее родители? Или она из детдома, подкинутая? Ах, из прови-и-нции... Тогда понятно...

На другой день торжественно сообщила:

- Встретила на улице Александра Дмитриевича, он с собачкой гулял. С Филечкой. Говорит, Катюша поправилась, ходит. Представляешь? До чего красавица-девочка, загляденье! И дед - сразу видать, полковник, герой. Выправка, воспитание... А отец американский, тот вообще академик, лауреат. Ну, Америка - не Россия... Да, это семья. С большой буквы.

После этого разговора Дмитрий решительно перебрался к Юльке, та была счастлива, навела в доме уют, накупила разных милых вещей, в том числе сверхъестественный чайный сервиз - красный в белый горошек, хозяйничала и хозяйничала, вставая для этого ни свет, ни заря. В редакции все надоедливо спрашивали, когда свадьба, и Юлька отвечала, что не в свадьбах счастье. А на днях, вся покраснев, вдруг спросила сама:

- Мить! А мы когда-нибудь поженимся?

Дмитрий обнял ее:

- А что - котам срочно необходимо менять семейное положение?

Юлька покраснела еще больше, так, что веснушек стало не видно. Сказала, что никакой срочности нет, она - так, в принципе, не бери в голову. Разговор этот состоялся на другой день после того, как ему на работу позвонила мать и торжественно объявила, что пришло какое-то важное официальное письмо.