Читаем Дневник сломанной куклы полностью

Ловко, как кошка, полковник спустился, цепляясь за выступы, по противоположной стороне дома, к калитке не пошел - пробрался, осторожно ступая по траве, к забору. Впрочем, особо осторожничать было вроде ни к чему - вокруг ни души, а дождь, передохнув, сперва закапал и вдруг, точно по заказу, хлынул во всю мочь, такой плотный, что в пяти шагах ничего не разглядеть. Натянув шапку до самых глаз и подняв воротник, Александр Дмитриевич перелез через забор и уже другой дорогой вернулся в гостиницу, по пути избавившись от не пригодившейся веревки. Поначалу было задумано повесить ублюдка в уличном сортире - да чего уж... А пистолет? Что - пистолет? Тем более, именной. Никто ни в кого не стрелял и не собирался...

В гостинице он снял мокрую одежду, убрал в пакет (отвезти на дачу и сжечь с мусором) и принял горячий душ. Лег и сразу заснул. Устал за день.

Утром поехали смотреть монастырь, потом - раскопки. Молодые после вчерашних плясок ходили сонные, зато полковник выглядел свежим и бодрым.

- Берите пример со старшего поколения, - назидательно сказала девушка-гид, - ветеран Великой Отечественной, жизнь отжил, а все еще интересуется.

* * *

В первый день после новогодних праздников Дмитрий с Юлькой подали заявление во Дворец бракосочетаний. Юлька, правда, считала, что такая спешка пока ни к чему. Дмитрий настоял. Он хотел, чтобы все было сделано. И конец.

Свадьбу назначили на двенадцатое февраля - месяц на то, чтобы окончательно все обдумать и решить (по-казенному - "проверить чувства"). Это было ни к чему, он уже все решил, а от раздумий - одни "тараканы". Лучше бы всего сразу пришли, расписались - и штамп в паспорт. И никаких тебе размышлений, разных там воспоминаний... и другого. Лишнего.

...В день приезда Дмитрий явился к Юльке рано утром - первым поездом метро. Всю дорогу метелил себя, что не предупредил, - сюрприз, видите ли. Дебил. А ничего не подозревающая Юлька, которой по телефону было сказано, что он прилетит после Нового года, иначе - ну, никак! - так вот Юлька запросто могла уехать к родителям или торчать до утра в редакции, выпуская праздничный номер.

Когда он позвонил, чтобы сказать, что будет в Питере только седьмого января: такая подлянка, - на раньше нет билетов, праздники! - Юлька вела себя сдержанно. Седьмого, так седьмого. И замолчала. Дмитрию показалось, она там плачет, спросил, не очень ли Кот обиделся. Но Юлька абсолютно ровным голосом, чуть медленнее, чем обычно, произнесла, что нет, ты что? - только дураки обижаются на то, чего нельзя изменить. Дмитрий тихо сказал ей "целую", она ответила "ага" - и положила трубку. После этого он послал ей еще одно письмо по е-мэйлу, короткое - просто сообщил, что у него все в порядке, все по плану. Она не ответила, и это было понятно, не будет она слать письма туда.

Подходя в шесть утра к дому, он с удивлением увидел в окнах свет - и в кухне, и в комнате. Это было странно: Юлька любит поспать. Что-то случилось? Но, шагнув из кабины лифта на площадку, он сразу очутился в ее объятиях. Несмотря на жуткую рань, Юлька была в своем парадном красном платье, с новой прической - лоб открыт, на затылке "конский хвост". Все это Дмитрий рассмотрел потом, а сперва просто почувствовал руки, крепко обхватившие его шею, губы на своих губах и услышал ликующий голос:

- Митяй! Митяй! При-е-хал!

Оказывается, звонила Катя.

- Она такая хорошая! - восторженно говорила Юлька. - Представляешь? Звонок. Длинный. Я сразу поняла - междугородный, ну, думаю - мама с папой. Насчет свадьбы. А она говорит: "Здравствуйте, Юля, это Катя из Калифорнии". Представляешь? Я сперва испугалась...

- Чего?!

- Ну... мало ли... все может...

- Например?

- Ну... ты заболел или...

- Ясно. Или решил остаться там насовсем.

Юлька покраснела.

- Ага. Так и было. Я решил остаться, - продолжал Дмитрий, - и попросил сообщить тебе об этом Катерину. Именно ее. Из трусости. И отчасти из подлости. Хорошенького же ты мнения о человеке, за которого, помнится, еще недавно собиралась замуж.

- Я так не думала, - сказала Юлька, покраснев еще больше.

- Думала! Коты не умеют врать.

- Да ладно тебе прикалываться! Ему говорят, какая Катя хорошая, а он... Представляешь, она говорит: "Давай будем на "ты". Дима мне как брат, а ты, значит, сестра".

...Так. Брат. Несмотря ни на что. И ничего тут не изменить. Все к лучшему. Только почему так противно на душе?.. А Юлька... такая любящая, ласковая. Своя. Похудела. И глаза впали.

- Кот здоров? - спросил Дмитрий. Они стояли в прихожей, обнявшись. Он даже не успел снять куртку.

- Кот-то здоров, - откликнулась Юлька. - Только...

- Только?..

- Тут... не знаю, как ты отнесешься... Понимаешь, намечаются котята. Или один котенок - количество пока не определено.

- Юлька!! Ну... Вот это - да! Это же здорово!

...А правда - здорово? Да. Здорово. Потому что...Потому что ставит все точки над "и". Знак - "только прямо" при одностороннем, естественно, движении...

- Вот и Катя тоже так думает, - тихо сказала Юлька.

- Постой. А она-то при чем?... И что она там такое думает?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы