Дневник стюардессы

В тот день ехала домой после ночного рейса. Злая. Срочно требовалось сдать фотографии в визовый отдел авиакомпании, и, как на грех, две из трех фотобудок по пути были в нерабочем состоянии. У меня лопались терпение и любовь к технике. И людям заодно. Единственное желание на тот момент – взорвать планету к чертям и потом домой и спать. Все это очень даже достоверно отразилось на фотографии, сделанной в третьем, кое-как работающем, автомате…

Пограничник еще раз посмотрел на реальную меня, на милое фото предыдущей американской визы. Опять посмотрел на чмо. Светлые прилизанные волосы под слишком яркой вспышкой создавали эффект лысого черепа. И обнажали торчащие уши, которые делали картину завершенной.

– Что ЭТО?

– Это ваши новые требования для фотографий на визу. Я без улыбки, с открытым лбом и ушами.

– Это не вы. – Надежда, что Золушка не превращается в полночь в тыкву, еще теплилась в душе ребенка.

Передо мной встала дилемма: либо поддержать человека в его романтических заблуждениях, касающихся природы красивых девушек. Но в случае данного гуманизма через час я бы летела домой, уже без надежд вернуться в США. Либо проявить жестокость и нанести бедному любителю сказок психологическую травму.

Подумав, что я не благотворительная организация, твердо призналась, что ЧМО на фото – это Я.

Пограничник обмяк, заморгал рыжими ресницами и нажал кнопку вызова подкрепления. Через секунду за моей спиной вырос полицейский и попросил «пройти с ним для выяснения».

Я обернулась к окошку. Мой несостоявшийся принц так и остался сидеть в той же позе. С остекленевшими глазами. Видимо, вспомнил роковой момент своего детства. Когда узнал, что Санта-Клауса не существует, а те бородатые Санты в шопинг-центрах – просто переодетые актеры-неудачники.

В комнате, куда меня отвели «до выяснения», двое офицеров оказались более опытными и более стойкими к моим метаморфозам. Хотя в первые минуты рассматривания фотографии в паспорте тоже слегка растерялись. Потом, попивая кофе из высоких стаканов, обменялись историями про волшебных фей из бара, которых наутро увидели при ярком свете без макияжа и причесок. Поржали, откатали отпечатки пальцев, сделали скан радужки глаз и минут через десять все же выяснили, что я – это я. За стеклянной перегородкой, в соседнем закутке, видела спину своей коллеги, которую так же пытали американские погранцы.

Только расслабилась, что не одна такая и недоразумение вроде исчерпано, как наш разговор пошел по второму кругу. Теперь уже офицеров интересовал вопрос: «С какой целью я обманула консульство и сдала на визу фотографию, которая мне явно не соответствует? В чем умысел?» По десятому разу рассказала, что умысла никакого не было. Летаю много, до фотоателье дойти времени нет. Нашла автомат моментальной фотографии – ну а там как вышло, так вышло. Да, вышло фигово! Ну а кто виноват, что у половины этих фотоавтоматов что-то с объективом и фокусом? Но еще один подход – еще 250 рублей, восемь долларов. И тоже никаких гарантий! Я не настолько богата, взяла что дали. Сейчас жалею, так как сижу и объясняюсь.

Как ни странно, объяснения, что зажала восемь долларов, американцев успокоили. Меня отпустили, напоследок порекомендовав поменять визу. Я представила вытянутые лица паспортисток нашей авиакомпании, когда подойду с просьбой. Зажмурилась. Не. Вообще не тема. Лучше каждый раз на контроле в США принимать полудурошный вид, соответствующий фотографии. Зачесывать все волосы назад. Выкатывать глаза. И – не улыбаться! Правда, с таким имиджем уже другие риски. Но попробуем.

Пока меня пытали в застенках, багаж был разобран, лента остановлена. И вся толпа наших пассажиров переместилась к таможенному контролю.

Да. А вы что подумали? Оранжевый уровень опасности и вот так вот просто бери чемодан и иди? Нет. Потрошили все вещи. У всех. Включая депутатов, дипломатов и экипаж.

Таможенники (и таможенницы) в белых перчатках выкладывали в пластиковые контейнеры все, что хоть отдаленно могло вызывать подозрения. Таблетки без рецептов, тюбики с зубной пастой и флакончики лосьонов. Про продукты, которые оказались у каждого пятого, я вообще молчу. Как только коробочка наполнялась, несчастного перевозчика потенциально опасных предметов отправляли на допрос к офицерам в офис. Приблизительно такой же, как пять минут назад покинула я. Только тут уже были не пограничники, а таможенники.