Дневник тайных пророчеств

Для того чтобы достать священный здесь предмет - чалму, которую носят харрариты, бывавшие в Мекке, мне пришлось целый день кормить листьями ката (наркотического средства, употребляемого мусульманами) ее обладателя, одного старого полоумного шейха.

Эта охота за вещами увлекательна чрезвычайно: перед глазами мало-помалу встает картина жизни целого народа, и все растет нетерпенье увидеть ее больше и больше… В общем, я приобрел штук семьдесят чисто харраритских вещей, избегая покупать арабские или абиссинские…»

Допив вино, отец Андрей закрыл книгу и глянул на обложку.

О. Н. Вершинин. «Звезда и смерть Николая Гумилева».

Задумавшись на секунду, дьякон быстро пролистал книгу и нашел телефон издательства.

5

- Иду-иду!

Графолог Громов быстро прошел по коридору и глянул в дверной глазок. Звонок звонил не переставая.

- Кто ж там такой нетерпеливый? - проворчал графолог и машинально поворачивая ручку замка.

- Кто там? - крикнул он.

- Я от дьякона Берсенева, - пробасил из-за двери незнакомый голос.

Графолог распахнул дверь:

- А, от Андрюши! Входите! - Но тут же осекся, осознав, какое странное существо стоит перед ним.

Это был высокий, широкоплечий мужчина, бородатый и волосатый, как байкер, однако в дорогом кашемировом пальто. Рука верзилы все еще была поднята к электрическому звонку.

- Я уже здесь, так что продолжать звонить необязательно! - пошутил Громов.

Верзила тут же опустил руку и посмотрел на графолога исподлобья.

- Я войду, - не столько спросил, сколько констатировал гость.

- Конечно, входите!

Громов отошел, впуская незнакомца в прихожую. Тот вошел неспешной походкой.

«Каков медведь, - подумал, удивленно глядя на гостя, графолог. - Настоящий гиперборей!»

- Так, значит, вы от Андрея? - спросил он вслух.

- Да, - глухо пробасил гость.

- А почему он сам не зашел?

- Не смог, - так же глухо и монотонно буркнул незнакомец.

- Что ж… Проходите в комнату, а я пока поставлю чай. Вы ведь не откажетесь от чая?

Верзила не ответил. Он окинул взглядом прихожую, затем заглянул в гостиную.

- Кто еще есть? - спросил он вдруг.

- То есть… - озадаченно проговорил Громов. - Вас интересует, один ли я в квартире?

Незнакомец кивнул.

- Вероятно, вы хотите сообщить мне конфиденциальную информацию! - догадался Громов. - Если так, то можете смело говорить! Кроме меня, в квартире никого нет и не будет! Я живу один.

Верзила одобрительно кивнул.

- Проходите в комнату, - снова пригласил графолог. - А я поставлю чай.

Оказавшись на кухне, Иван Иванович быстро набрал номер телефона отца Андрея и приложил трубку к уху. Но трубка ответила ему короткими гудками. Громов набрал номер повторно.

- Давай же, Андрюша… Будь на связи.

Но на этот раз дьякон оказался недоступен.

Графолог сбросил вызов и хотел еще раз повторить попытку, но вдруг сильные пальцы вырвали у него телефон и швырнули об стену.

- Что! - крикнул Иван Иванович, испуганно и изумленно уставившись на гостя. - Что вы себе позволяете?

Он повернулся и бросился в прихожую, но верзила грубо, как щенка, схватил его за шиворот и хорошенько встряхнул. Затем швырнул в кресло и наступил ему тяжелым ботинком на пах.

- Теперь будем говорить, - спокойно, без всякого выражения пророкотал он.

6

Писатель Вершинин оказался высоким худым человеком с ранней, тщательно зачесанной лысиной и тонким острым носом. Он сидел за круглым столиком книжного кафе, потягивал из бокала коктейль и внимательно разглядывал отца Андрея сквозь мощные стекла очков.

- Мне кажется, что вы несколько преувеличиваете, - сказал он наконец. - Я бы не назвал книгу про Гумилева удачной. Впрочем, на фоне биографий, написанных другими авторами, она, безусловно, шедевр.

- Не слишком-то лестно вы отзываетесь о коллегах, - заметил отец Андрей.

Вершинин слегка прищурился.

- А я никогда не стеснялся называть дурака дураком, - сухо сказал он и раздраженным жестом снова поправил очки. - В наше время издается масса биографических и исторических книг. Но все эти опусы написаны таким ужасным языком, что их не то что читать - в руки брать противно.

- Это правда, - вздохнул отец Андрей. - Но ваша книга не просто грамотно написана, она написана человеком, у которого есть стиль.

Вершинин посмотрел на дьякона острым взглядом, поправил очки и вдруг усмехнулся.

- А вы, я смотрю, мастер говорить комплименты, - сказал он. - Кстати, а почему вы интересуетесь Гумилевым?

Дьякон подумал и пожал плечами: