Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя

† Мы часто совсем не то, чем сами себе кажемся и чем как другие об нас думают. Мы часто горды, тогда как думаем, что мы смиренны; скупы, тогда как мы и другие об нас думают, что мы щедры; злы, когда другие думают, что мы — добры; недеятельны и ленивы, тогда как другие думают, что мы трудолюбивы; лицемерны, когда и мы думаем, и другие думают, что мы — истинно благочестивы. Имя имаши (славу стяжал) яко жив, а мертв ecu (Откр. 3, 1).

Иному, подающему милостыню ближнему, надо гневно сказать: что ты продаешь душу нищего? Что ты так низко ее ценишь, лицемер копеечный? Ибо многие, подавая милостыню, ругаются над достоинством человека, над бессмертным образом Царя Небесного, над Самим Христом Господом. О! Как дешево, дешево продают Его, Жизнодавца! За копеечки да за грошики! — А в сердце–то что? Иудино лицемерие и лобзание.

О! Как мы бесконечно виновны и неблагодарны пред Тобою, Отче Святый! Ты всех нас хочешь соединить в Себе и для этого Сына Своего Единороднаго дал нам, да всяк веруяй в Онъ не погибнет, но иматъ живот вечный (Ин. Я, 16); а мы не хотим соединиться воедино между собою, при помощи Твоей же благодати. И что же нас разделяет? — Преходящий тлен, называемый деньгами, пищею и питием, одеждою и жилищем. Мы не хотим в ничто вменить его (Ср.: Флп. 3, 8), тянем к себе и жалеем для брата; привязываемся к нему, а не к брату и к Тебе. Не надеемся на Тебя! — Господи! Мы неоплатные должники пред Тобою! Просвети, вразуми, укрепи нас Духом Твоим Святым в любви Твоей.

† Кто кого любит искренно, горячо, тот с щедростию подает ему всякие блага, какие может и которые могут усладить жизнь его, не щадит для него и себя самого; так мать любит своих детей: она не щадит для него своего здоровья и спокойствия; не спит ночи; не щадит груди своей; не чуждается его нечистот; терпит его беспокойный и неугомонный крик. Так в бесконечной мере любит нас Сын Божий, Который даровал нам жизнь, дыхание и все для обновления растлевшаго грехом естества нашего [408] и для вечного облаженствова<ния> нашего в общении с Ним; не пощадил Себя Самого, но за нас предал Себя (Ср.: Рим. 8, 32) на страдания и смерть и с ужасающею ум щедростию отдал Себя нам в пищу и питие. — Каковы же мы, чего мы достойны, когда, питаясь сами Плотию и Кровию Сына Божия, для братии своей жалеем не плоти и крови своей, а пищи и пития, денег, одежды, жилища? Чего мы достойны, когда за братию мы не только не страдаем, не умираем, но не хотим от них перенесть незначительной обиды, лукавого взгляда, двусмысленного слова или грубого обращения? — Какой мы ответ дадим за свою скупость и свое нетерпение? За свою раздражительность? За недостаток кротости?

Мы каждый день обращаемся к Богу с бесчисленными прошениями, в коих испрашиваем бесчисленных благ и желаем, чтоб Бог подал нам все просимое, чтоб Он был щедр для нас в даянии духовных и вещественных даров. Λ сами в отношении к братии каковы? Скупы, расчетливы, чужды упования на Бога и любви к ближнему. Забываем на каждом шагу заповедь: возлюбиши ближняго твоего, яко сам себе (Мф. 22, 39; Лев. 19, 18). — Если брат захочет быть на наш счет щедрым, то мы или останавливаем его, или малодушно состязаемся с ним, чтоб и нам не отстать от него, и таким образом обнаруживаем свою жадность, плотоугодие, вообще — самолюбие.

† Зри сердечными очами на апостолов, святителей, мучеников, преподобных, бессребреников, презревших красная и сладкая мира и ныне вечно ликующих в вечных обителях и нам помогающих бороться с прелестями мира.

† Огнем воспаляемы Господни любве, огня презpешa, и яко Божественный углис возжигаема честнии мученицы во Христе, попалиша хврас тное лести шатание; зверей же заградиша уста честным призыванием, и во главы усекаем, и, noсекоша врага вся ополчения, и кровей проливающе потоки терпеливно, Церковь папойша верою просвещаему. [409] — Каковы же мы–тο? Ради любви Господней мы не хотим презреть и мечтательный огонь страстей, неe только огонь вещественный. Нас не возжигают, как угли, но мы сами добровольно воспламеняем себя безумными страстями — в смерть; мученики молитвою заграждали уста зверей, а мы не хотим молитвою заградить уста страстей — этих лютых плотских зверей; нас во главы но усекают, тго мы не хотим отсечь свое плотское мудрование (Рим. 8, б, 7), свою гордость и высокоумие, свою злобу и скупость; мученики терпеливо проливали потоки крови, мы не хотим терпеливо пролить потоки щедрот своих на братию свою.