Читаем Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя полностью

Диавол сильно мучит человека злым унынием [59], отвращением от людей и неохотою беседовать с ними. Нужна вера в его бытие и в его козни над нами и умение, достигаемое молитвою и опытом, побеждать его. Вот я сегодня пришел с семейством в дом одних знакомых — там была ихняя знакомая из Ревеля; в гости к ним приехала; подсел я к ней. Сказал несколько слов, а на сердце у меня, или лучше — в правом боку, — тяжесть, как будто гора навалилась, уныние, отреяние [60] такое от ближнего, от беседы с ним; ужасно не хочется говорить, так тесно мне, так хочется уйти от общества человеческого. Соскочил, побежал к фортепиано — там иллюстрация немецкая; стал рассматривать, а в боку все тяжесть, все щемление, все отреяние от людей: так вот скорее бы и ушел от них. Стали собираться, приглашаю в гости: зову не от души, неискренно, опять препятствие какой–то злой силы, в сердце кроющейся. Вышел из дому. Разгневался на врага — знал, что враг во мне; говорю: прочь ты от меня, падший дух, только маловерием и неверием моим в Божие вездеприсутствие, благость и всемогущество держащийся во мне. — Знаю, что это ты мучишь меня, но верую, что ты единою мыслию Творца приведен в бытие и ничтожен пред Ним, как тень, как призрак: бежи же от меня прочь, мрачное ничтожество, я соединен верою с Владыкою духов и всякой плоти (Чис. 27, 16) [61]. Такие или подобные слова я говорил: и мой враг отскочил от меня, убежал из моего боку, и стало мне легко, легко. — О бедные человеки! Ведь и над вами часто так коварствует враг, да вы отчету дать себе не можете, что это такое вас мучит внутренно? А это диавол человекоубийца исконный (Ср.: Ин. 8, 44). — Февраля 14 дня 1862 года. Среда Сырной недели.

† Когда по совершении какого–либо греха почувствуешь на сердце своем тяжесть отчаяния в Божием помиловании, скажи от всего сердца следующие слова Господу: Господи! Вем, яко несть грех, побеж дающь человеколюбие Твое — аще убо есть ми спасения упование, аще побеждает человеколюбие Твое множество беззаконий моих, буди ми Спаситель, и по щедротам Твоим и милостем Твоим, ослаби, остави и прости ми вся, елика Ти согреших, яко многих зол исполнися душа моя и несть во мне спасения надежды. Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и не воздаждь ми по делом моим: но обрати, заступи, избави душу мою от совозрастающих ей зол, и лютых восприятий. Спаси мя ради милости Твоея: да идеже умножится грех, преизобилует благодать Твоя, и восхвалю, и про славлю Тя вся дни живота моего [62]: яко Ты Бог милости и щедрот и человеколюбия ecи [63]

Все азартные игры гладят, как говорится, по головке корыстолюбивое сердце. Они ласкают, с одной стороны, страсть сребролюбия, зложелательства и злорадства, с другой стороны — возбуждают недоброжелательство и зависть. Можно ли же христианину смотреть на них как на невинное препровождение времени? — Не богопротивны ли они? Не отнимают ли они у нас драгоценнейшего времени, данного для вечности, не делают ли нас праздными и празднолюбцами? — Искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5, 16). Как усердно мы служим плотскому, греховному человеку!

Не надеюсь на тлен. Бог моя Надежда.

Согрешил сегодня: осудил братию, поскупился, повраждовал.

Помни заповедь Апостола: ядый ядущаго да не осуждает, пусть не говорит: такой–то жадный, ест много; и не ядый ядущаго да не укоряет (Ср.: Рим. 14, 3): сам не вкушая пищи, да не жалеет оной для ядущего. Будем поступать между собою единодушно, по–братски, поставив себя на месте брата.

Всегда радуйся, когда позовут тебя на какую–либо требу, потому что ты идешь беседовать с Самим Господом и служить овцам Его, которых Он возлюбил до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8). Радуйся и о том, что ты, служа членам Христовым, исполняешь слово Спасителя: иже хощет в вас вящший быти, да будет всем слуга: якоже Сын Человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу Свою избавление за многих (Мф. 20, 26, 28). О плате не думай: что дадут, то и ладно. Беда, коли корыстолюбие вкрадется в святое дело: запнет враг — и совершишь Таинство или молитву неискренно, небрежно, в суд и во осуждение [64] себе. Бойся также крайне неохоты, медлительности, лености в святом деле. Поспешай ко всякому бедному, не чуждайся его в сердце; не говори в себе: сухая ложка рот дерет; ничего там за труды не дадут; не стоит трудиться. Ты Господу Иисусу Христу работаешь (Ср.: Кол. 3, 24), Который воздаст тебе животом вечным. Блажен еси, яко не имут ти что воздати бедные: воздаст же ти ся в воскрешение праведных (Лк. 14, 14).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное