Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя

Любовь Господня паче любви матерней. Мать носила меня во чреве и потом произвела меня на свет Божиим устроением; потом стала кормить, ласкать меня, на руках носить; когда же я стал сам в состоянии ходить — тогда оставила меня носить на руках своих и еще раньше перестала кормить меня сосцами своими. Господь же всегда, так сказать, носит меня во утробе Своей: ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, говорит Он, и Аз в нем (Ин. 6, 56); или (понеже ни тепл ecu ни студен, изблевати тя от уст Моих имам (Откр. 3, 16)) всегда носит меня на руках Своих: на руках Моих написах стены твоя, и предо Мною ecu присно (Ис. 49, 16); носяй всяческая глаголом силы Своея (Евр. 1, 3); Он сила моя, покой мой, сладость или радость моя, свет ума и сердца моет. Он постоянно питает меня, как мать сосцами, разнообразными произведениями земли; Он пища моя крепкая и питие неисчерпаемое [67]. По возрасте родители оставляют нас и мы — их, ибо сказано: оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей (Быт. 2, 24) (или в собственном смысле понимаемой, или в переносном значении — к Христу, Который есть высочайшая и святейшая Любовь — паче любящей жены) [68]. Господь же с начала нашего бытия до смерти нашей ни на минуту не оставляет нас (предо Мною ecu присно (Ис. 49, 16)), каждое мгновение промышляя об нас, как кокош [69] о птенцах своих (Ср.: Мф. 23, 37): Он — Надежда и в смерти нашей; Он — Жизнь по смерти нашей; Он — утешение наше на Суде Его; Он не посрамит нас и тогда [70], и в вечные обители Царствия Небесного введет нас.

Ты, Богомати, меня Обожившаго (Сделавшего меня богом) родила ecu [71]. Кольми же паче Сама Ты обожена.

Братия и сестры говеющие! Убоимся окаменей наго нечувствия [72] грехов наших; убоимся гордости своей сердечной, которая говорит: не нуждаюсь я в прощении грехов, я не виноват, я не грешен; или: грехи у меня легкие, человеческие (как будто непр<еменно> д<олжны> б<ыть> бесовские); или: мне не худо и во грехах моих жить. Это сатанинская гордость, и сам сатана в нашем сердце твердит такие слова! Восчувствуем глубоко, глубоко, всем сердцем, бесчисленные беззакония свои, будем вздыхать об них из глубины души, прольем об них слезы умиления и умилостивим разгневанного Владыку. Не станем нимало оправдывать себя, как фарисеи лицемеры (См.: Лк. 18, 11–12), ибо не оправдится, сказано, пред Богом всяк живый (Ср.: Пс. 142, 2), а если не оправдится, то одним искренним покаянием во грехах может умилостивить Бога. Оставим равнодушие и холодность; будем тщанием не ленивии и духом горящим работать Господу (Ср.: Рим. 12, 11). Не станем забывать, что за целый год беззаконной жизни мы пришли ныне умилостивлять Владыку живота [73] нашего и праведного Судию нашего. Время ли тут холодности и равнодушия, не одобряемых и в общежитии, при сношениях с людьми, — не должна ли вся душа наша обратиться в огонь духовный и излиться в слезах чистосердечного раскаяния? — О Боже наш! Боже наш! Наши беззакония в собственном смысле умножились паче влас главы нашей, паче числа песка морскаго [74], — и мы их не чувствуем, мы равнодушны к ним, мы даже не перестаем любить их. Что если Ты все беззакония наши назриши, Господи? — Кто тогда постоит (Ср.: Пс. 129, 3) пред Тобою, Господи!

Даруй же всем нам, Господи, дух сокрушенный и сердце смиренное (Ср.: Пс. 50, 19), да принесем Тебе истинное покаяние. Аминь.

† Когда мы молимся, то за нами бывает дело, чтобы получить от Господа испрашиваемые духовные дары, за искренностию нашего прошения. Итак, смотрите: искренно ли вы молитесь, от всего ли сердца желаете получить просимое. Не устами ли одними вы молитесь, без участия сердечного, без надежды получить от Господа просимое? — В таком случае не надейтесь что–либо получить от Бога (Ср.: Иак. 1, Т).