Дневник Тринадцатого императора -8

Что мы искали? Я и сам себе точно этого сказать не могу. В самом общем определении это называлось поисками останков императора Австрии. Точнее того, что могло от него сохраниться, после того что здесь произошло. Металлические части орденов, оружие, пуговицы мундира, на большее моей фантазии просто не хватало. Рентгеновских снимков сейчас ещё не существовало, а отличить остатки костей скелета императора, он останков его подданных визуально невозможно. Вот и ходят добровольцы, снабжённые плохонькими копиями дагерротипов, на которых изображены ордена и оружие Франца Иосифа, по тому что было крепостью Перемышль, а сейчас неизвестно что. За каждую находку сходную с изображением объявлена награда в тысячу рублей.

Фридрих III, предлагал сто, но я настоял на тысяче, мне самому и платить, потому будущий германский император без спора согласился. Надеюсь, что такая сумма придаст нужный азарт поисковикам, потому что я, пробыв здесь не более получаса, уже испытывал нестерпимое желание бежать, бежать куда подальше, только от этого ужасного запаха, который повсюду.

В Перемышль, мы прибыли из Варшавы, на мелкосидящем катере, который был в распоряжении у генерала Нечаева. Не смотря, на то что это далеко не самое выдающееся изделие наших корабелов, на обоих императоров, скорость его перемещения и управляемость произвели большое впечатление. Ещё бы заранее знать, что из себя представляют остатки крепости, но таким всезнанием я не располагал.

Кидаю украдкой взгляд на Шарля Луи. Бедный француз, вообще — то боевой офицер он сейчас похож на серое пугало с матерчатой повязкой закрывающей половину лица. Думаю что я сам выгляжу аналогично, в этом меня убеждает пепельная фигура Фридриха идущего чуть справа. Надо заканчивать с этим самоистязанием:

— Дорогие мои братья.

Гундосящим голосом из-под повязки произношу я, адресуясь к обоим императорам.

— Предлагаю оставить поиски добровольцам, а нам вернуться на катер, здесь в пяти километрах с наветренной стороны в какой-то деревушке имеется КП фельдмаршала Барятинского, там мы сможем привести себя в порядок и обсудить все вопросы.

Не очень внятные ответы, но все согласны, возражений нет. Разворачиваемся и движемся в направлении речки Сан, которая рассекает крепость почти по диаметру. Там нас ждёт судно и уже через четверть часа можно свободно дышать не испытывая дискомфорта от ужасного запаха. На выходе нас настигает магниевая вспышка. Теперь можно быть абсолютно уверенными, что наши усилия задокументированы для истории.

— Дорогой Николя, сколько часов вы говорили, продолжался обстрел крепости?

— Точное время можно спросить у Барятинского, но по сводкам около шести часов всеми калибрами.

— Такие ужасные разрушения.

— Здесь наложились ещё и взрывы собственных артиллерийских припасов. В крепости было сто двадцать орудий. При австрийской норме запаса, по тысяче зарядов на ствол, получается весьма солидная цифра.

— Да, действительно, современная артиллерия способна на многое.

Следующая фраза на лающем французском, который ни с кем не спутать, принадлежит Фридриху:

— Возможно, ли будет всё это заснять, чтобы позже использовать при обучении наших войск?

— Да, конечно. Съёмки велись и сейчас ещё ведутся, как только обнаруживается какой-то интересный фрагмент, дающий представление о произошедшем.

— Ужасная мощь, о бывших границах крепости можно судить только по обожженной и оплавленной поверхности, больше ничего не осталось.

— Их наступление планировалось на шесть утра, мы начали после нуля, таким образом, планировалось значительно ослабить силу наступления противника.

— Да, «вломили», я правильно произнёс?

— Да дорогой брат, правильно, но кто же мог подумать о том, что во время обстрела взорвутся ещё и собственные припасы австрийских войск.

Получилось так, как будто я оправдывался. Что бы такого впечатления ни у кого не складывалось, я продолжил свою мысль.

— Возможно что при проектировании крепостей, надо будет учитывать этот фактор, а возможно что крепости подобные Перемышлю уже утратили своё значение.

Снова ужасный французский Фридриха:

— Фельдмаршал Барятинский провёл блестящую контрнаступательную операцию, её результаты будут ещё долго анализироваться, и изучаться военными всего мира.

— Дорогой брат, я думаю что вполне достаточно, если с этими результатами будут ознакомлены только специалисты наших стран. Зачем давать лишнюю информацию да ещё военного характера на сторону. Ею всегда смогут воспользоваться наши враги.

— Вы предлагаете всё это засекретить?

— Думаю в этом есть смысл, детали, и количественные характеристики того что здесь произошло лучше оставить достоянием наших офицеров для изучения и возможного использования.

— Я тоже согласен с предложением Николя. Эта информация должна иметь статус, ограниченный доступности. Вы сами дорогой Фридрих вспомните эти слова, когда нам придётся участвовать в африканских или азиатских конфликтах с Британией.