Дневник военных лет

Утренняя сводка: особенно ожесточенные бои на Вяземском, Брянском и Мелитопольском направлениях. Оставлен Орел. Таким образом, немцы наступают по фронту от Смоленска до Азовского моря и везде идут вперед.

Наша молочница тетя Дуня уверяет, что на Орел немцы бросили полтора млн. человек! Это — характерный слух. Итак, игра идет почти что “ва-банк”. В “Правде” передовая о немецком наступлении, угрожающем важнейшим центрам страны, о Москве не говорится, вероятно, чтобы не портить настроения москвичам. У нас весь день стреляли и очень сильно. Но тревоги не было. Вчера днем бомбили “Правду”. Говорят, что немцы прорвались со стороны Рославля, как я и думал, и что наши войска у Ельни и севернее окружены. Некий командир с фронта прислал матери приятеля письмо с просьбой немедленно уехать из Москвы. Во всяком случае, ясно, что удар очень сильный. Отправил машину с эвакуационными вещами в Москву. Не достает лишь того, чтобы ночью разбомбили нашу квартиру в Москве, и они сгорели бы. Так или иначе, и мы начали играть свою миниатюрную партию в этом оркестре. И мне приходится отказываться от позы летописца, к которой я уже привык за эти 3,5 месяца.

За окном гудят самолеты, небо в тучах. Сказать, чьи это самолеты, трудно.

Передовые немецкие танки около Гжатска, нет телеграфной связи с Клином, Калугой, Тулой, Рыбинском и другими городами. Очевидно, немцы бомбят изо всех сил железнодорожные линии вокруг Москвы. В Москве сильная стрельба. Над нами все летают истребители с их характерным ревом.

10 <октября>

12 ч. ночи

День прошел спокойно, но сейчас начали стрелять. Сегодня отправили в Москву вторую машину с вещами. Завтра с третьей уедем сами.

Положение не улучшилось. Тон газет и радио очень тревожен. Самый тревожный за всю войну. Слухов тьма. Говорят о десантах в Малоярославце и в Можайске. Рассказывают о том, что многие работники НКВД с присущей им предусмотрительностью покончили с собой (!), что обстреливали поезда на всех дорогах и т.п.

Самолет летит очень близко, кажется, что над головой. Снаряды рвутся с грохотом очень близко. Самый неприятный слух о принудительной эвакуации детей до 14 лет. В этом случае нам предстоит спешный и сумбурный отъезд. Другой слух, что, наоборот, в Москве начинают учиться во всех школах! (Как в Киеве?) Боюсь, что концепция уехавших оказалась верней. В Москве много орловских беженцев, но их никуда не отправляют. Итак, если положение не изменится (а оно, вероятнее всего, не изменится), немцы возьмут Москву к ноябрю! Вероятно, они ее окружат сначала. Так что шансов выбраться из нее не так много. Вообще-то я не вижу ничего ужасного в том, чтобы остаться в большом городе. Здесь возможность эксцессов маловероятна. Но это в том случае, если бы я был скромным клерком, а так как я весьма относительная, но фигура, со мной могут обойтись сурово. Внутренне я готов к этому, как был готов когда-то во времена ежовского террора. (Крайности сходятся.) Но жаль огорчать семейство. Поэтому попробую выехать сначала в Саратов, а на худой конец в Гороховец, а в крайнем случае будем ждать судьбы здесь. У нас уже имеются первые жертвы немецкого наступления. Спешно зарезали и засолили поросенка и отдали в Осоавиахим собаку (“Дук”), к огорчению детей.

В “Красной звезде” любопытная заметка о том, что немцы сохраняют колхозы как крупные хозяйства и требуют пресечения попыток крестьян разделить землю. Эта интересная деталь, объективно свидетельствующая, что крестьянство еще не сжилось с колхозами, говоря мягко. Итак, завтра уже будем в Москве.

11 <октября>

Итак, уехал с дачи, чтобы, вероятно, на нее никогда не вернуться. Так как я ко всему и всегда и давно готов, то горести не испытываю.

12 <октября>

В Москве не топят. Мерзнем. Положение неясное. Газеты всё тревожнее. Немцы, по сводке, идут вперед. Учитывая, что от Вязьмы всего лишь 200 км с лишним и что генеральное наступление может привести к надлому оборонительной системы, можно ожидать их появления в любой момент, рассуждая теоретически. С другой стороны, уже прошла неделя с момента начала новых боев, а в Москве в сущности ничего не переменилось. То есть немцы, следовательно, еще далеко, значит, их держат. А наступление такого типа, если оно захлебывается, губительно скажется на духе армии, не достигшей своей цели. Итак, все неясно. Мне все же не верится, что немцы достигнут цели: слишком много трудностей, они наносят удары на последнем, так сказать, дыхании. И стоит выдержать этот удар, как исход войны определится окончательно. Поражает все же выдержка англичан — никакого десанта и почти нет действий авиации. Лютик нашел немецкую листовку у нас на дворе. Она обращена к крестьянам и призывает их беречь добро до прихода немцев. Написана она довольно вульгарно.

Я решил все же завтра поговорить в Наркомпросе о возможности командировки в Саратов, не связывая себя обязательством выехать. Вообще я считаю, что лучше всего сидеть на месте, но мое “реноме” может меня здесь подвести.