Дневник войны со свиньями

Они ели и смеялись. «Не разбудим ли мы Исидори-то? — подумал Видаль. — Как бы он не застал Нелиду в моей комнате!» Но тут же успокоил себя: «Если не ошибаюсь, ей это безразлично. Она права. Главное — запомнить эту ночь. Лучшую ночь в моей жизни». Сразу же ему стало неприятно, что он смотрит как на воспоминание на то, что сейчас переживает, — словно это уже прошлое. Столь же неприятна была другая мысль: этим он отделяет себя от Нелиды. И еще ему подумалось: «В последнее время у меня появилась дурная привычка спрашивать себя, не в последний ли раз происходит со мной то, что происходит. Своим унынием я будто нарочно все себе отравляю».

— Почему бы тебе не перейти жить ко мне? — спросила Нелида.

Сперва он эту идею отверг просто потому, что она была для него неожиданной; затем, слегка удивленный, нашел ее приемлемой и в конце концов счел необходимым уточнить, что на новом месте он будет 114

нести расходы по хозяйству (тем он дал выход своему самолюбию, не выясняя сумму расходов и не подсчитав, какими деньгами он располагает). Девушка слушала его не очень внимательно, даже с плохо скрываемым нетерпением. Видаль, слегка задетый, спросил себя: «Может быть, я кажусь ей старомодным?» Не понимая, в чем его оплошность, он снова предпочел промолчать. И тут на него что-то нашло — он вдруг задал столько раз подавляемый вопрос:

— А как твой жених?

«Ну конечно, — подумал он, — это еще одна ошибка того же типа, в них сказывается неодолимая дистанция между поколениями».

— Для тебя это очень важно? — осведомилась Нелида.

— Очень, — храбро ответил он.

— Вот и прекрасно. Я боялась, что для тебя это неважно. Не беспокойся, я ему скажу, что все кончено. Я выбрала тебя.

Размышляя об этом заявлении, столь ценном и лестном для него — в этот день ему было дано все, чего может пожелать влюбленный, и дела и слова, — он повел Нелиду к постели, как вдруг раздался громкий стук в дверь.

Видаль накинул старый коричневый плащ и пошел посмотреть, кто стучит.

30

— На чердак, братец, на чердак! — возбужденно крикнул ему Фабер, просовывая седую голову в дверь, которую Видаль держал полуоткрытой.

— Что случилось? — спросил Видаль, становясь против щели, чтобы Фабер не увидел Нелиду.

— Вы не слышали выстрелы? Прямо как в кино. Да, дон Исидро, о вас не скажешь, что вы чутко спите. Что до меня, то я хотя и глохну, а во сне слышу ого-го-го как!

Он двинулся, чтобы войти, словно что-то подозревал или же заметил Нелиду. Видаль, придерживая рукой приоткрытую створку двери, прислонился всем телом к другой створке.

— И не подумаю идти на чердак! — заявил он.

Фабер снова принялся объяснять:

— Они увидели, что дверь заперта — управляющий теперь вешает на нее висячий замок, — и хотели пробить ее пулями. Хорошо еще, появился патрульный, знаете, их посылают напоказ, чтобы люди думали, будто порядок обеспечен. Но они посулили, что возвратятся, дон Исидро, если мне не верите, спросите у других. Все слышали это.

— Я вам говорю, я остаюсь в своей квартире. Во-первых, я не считаю себя стариком.

— Это ваше право, сеньор, — согласился Фабер, — но осторожность никогда не помешает.

— И потом, я их не боюсь. Чего стану я бояться этих ребят из нашего района, жалких недотеп, на которых досыта насмотрелся с самого их детства? И парни эти тоже меня знают, и им прекрасно известно, что я не старик. Даю вам слово, они сами это мне сказали.

— Те, что посулили возвратиться, они не из нашего района. Они из Клуба муниципальных служащих и прочесывают все улицы города, охотятся за стариками, выискивают тех, кто прячется по домам, потом сажают в клетку и возят по улицам — наверно, чтобы выставить их на поругание.

— А потом что с ними делают? — спросила Нелида. Она стояла позади Видаля, который подумал: «Наверно, Фабер видит ее голые плечи».

— Одни говорят, сеньорита, будто их убивают в газовой камере для бешеных собак. Нашего галисийца управляющего один его земляк уверял, что, подъехав к улице Сан-Педрито, открывают клетки и гонят стариков хлыстами прямехонько к кладбищу во Флоресе.

— Закрой дверь! — приказала Нелида Видалю. Видаль закрыл и сказал:

— Он с ума сошел. Не пойду я на чердак со стариками.

— Послушай меня, — посоветовала Нелида, — на твоем месте я бы на эту ночь все же спряталась, а утром при первой возможности ушла бы отсюда.

— Мне уйти? Куда?

— На улицу Гватемала. Ты же переселяешься ко мне, разве мы не договорились? Постарайся не привлекать внимания, а потом пусть они попробуют тебя найти, если они такие ушлые.