Dневник Z

В эту секунду я выдыхаю. Еще не до конца верю и боюсь сглазить, но это конец. Однозначно конец. И это лучший исход на данный момент. Россия избежала масштабной кровавой трагедии. Но не избежала потерь. Евгений Пригожин слукавил. Сегодня русская кровь всё-таки пролилась. В этот день «Вагнер» уничтожил несколько бортов ВКС РФ вместе с летчиками. Семьи лишились отцов и мужей. Этот факт навсегда останется черным пятном в славной до сего дня истории ЧВК «Вагнер». Лидеры которой вышли из-под контроля и повели за собой остальных ребят. Всего пары мгновений не хватило, чтобы началась кровавая баня и беспорядки в регионах страны. Три мгновения отделяли нас оттого, чтобы ВСУ и НАТО начали этим пользоваться и пытаться изменить ход войны в свою пользу. Слава богу, что всё остановилось сейчас. Каких усилий стоило подавить мятеж без большой крови и катастрофических последствий для России, мы когда-нибудь с вами узнаем. Придёт время, и мы увидим, какие выводы будут сделаны из произошедшего, к каким процессам этот «пригожинский бунт» приведёт. Но поостыв от эмоций, я еще раз убедился, что Россию так просто не возьмешь. Мы не Украина, не ЕС, ни США. Мы сталь, которая от подобных потрясений и вызовов только закаляется. Не прогнёшь. Мы стали лишь крепче.

8 июля 2023 г

— А война, Юр, влияет на игры детей? — спрашиваю Котэса, экс-ополченца ЛНР из батальона «Призрак» и отца шестилетнего мальчика, заметив у крыльца их дома игрушку военного вертолёта.

— Ещё как, — отвечает, хотя понятно и без слов. Отец воевал с 2014 года. Его сын Георгий, рожденный в 2017-м, получается, в мире-то никогда и не жил.

В прихожей вижу один игрушечный пистолет, с лазерным прицелом. Второй — у Геры в руках. Мы застали его за игрой. Заходим в дом, светловолосый мальчуган несёт мне сделанный из «Лего» вертолёт с триколором на борту.

— Сам собрал, — хвалится он.

Заходим в детскую комнату. На мониторе ноутбука игра-стрелялка. Хотели поиграть с Герой, да комп завис. Пока ребенок пытался его безуспешно реанимировать, я осматриваю помещение — ВСЕ игрушки, за редким исключением, военные. Вот лежит куча солдатиков у военной базы, собранной из деталей конструктора. Беру парочку пехотинцев и хитростью, обойдя снайпера, штурмую базу. И тут парень недоуменно восклицает:

— Но она же российская!..

Точно! Не заметил я, как над ней реет пластиковый флаг РФ!

— Ну, тогда это были боевики, — говорю. — Надо обратно базу освобождать.

Иду общаться с его папой. Через пять минут краем глаза вижу, что Гера не только нашу базу освободил, но и взял вражескую. Со словами «Уууввжжжжххх, ракета на Украину!» изображает взрыв. Ого, думаю. На Украину прям ракета! Образ врага у ребёнка сложился однозначный. Хоть и хотелось бы объяснить, что Украина — это ведь далеко не только киевский режим и нацики. Там есть и добрые люди, которые за нас. Да не решился.

Мы выезжаем с Герой и Котэсом на экскурсию в вымершую и побитую Новотошковку. Таких музеев войны под открытым небом в ЛНР полно. Но Юра воевал именно в этих местах. И мне хотелось, чтобы отец рассказал сыну о войне в условиях, до боли знакомых для себя.

Едем.

— А мой малой, — делится наш водитель Саня, — ещё когда ему несколько месяцев было, руку только к самолету-истребителю тянул. Машинку даешь — полностью игнорирует. Самолётик подавай. А сейчас подрос, десять месяцев. И знаешь, что любит смотреть больше всего? Новости. Мультики включу — уже вскоре начинает капризничать. А новости РЕН-ТВ поставил, всё, полчаса его не слышно, не видно, можно отдохнуть. Залип и смотрит.

Дети здесь быстрее взрослеют. Вот и Гера неотрывно смотрит в окно отцовского автомобиля, когда мы проезжаем мимо разбитых домов Новотошковки. Впереди заслон из колючей проволоки и табличка «СТОП МИНЫ», поэтому сворачиваем в закоулок и паркуем машины.

— С дороги не сходите, пожалуйста, — предупреждает Юра и берёт сына за руку. — Здесь, сыночка, бои были тяжёлые. Здесь наших братьев много погибло. Видишь, какие машины разбитые? Снаряды падали.

— Пап, что за наколенник? — спрашивает сын, показывая на брошенный элемент защиты.

— Кто-то потерял или погиб.

— Может, возьмём?

— Зачем он нам? У нас есть дома новые, — Котэс осматривается, изучает ближайшее здание. — Я так понимаю, это школа была. На спортзал похоже. А вон ещё и канат висит.

В проломленной стене и впрямь виднеется спортивный снаряд. Вдруг Гера натыкается на игрушечный пистолет.

— Пистолет! — оживлённо реагирует мальчик. — Разорванный, как жаль.

— Ребята, руками не трогать, — говорит Юра. — Потому что товарищи «укропы» минировали даже игрушки, там, сыночек, могут сюрпризы быть.

— А какие бы ты советы дал ребёнку, если бы обстрел начался? — включаюсь я в их беседу. Когда война в жизни ребенка не только в виде игры, ему необходимо знать, как вести себя при обстрелах.

— Ну, прежде всего надо слышать, откуда снаряд летит, — говорит бывалый боец. — И желательно с обратной стороны здания прятаться. Или же в крайнее окно нырять.

Подходим к подъезду дома, где год назад мы познакомились с бойцами, ведущими бои в этих местах.