Дневники. 1913–1919: Из собрания Государственного Исторического музея

11 февраля. Суббота. Вспоминалось пережитое 24 года тому назад41. Вот уже и для самого меня наступила старость и близость, естественная близость смерти. Почти четверть века пронеслась с быстротою вихря. Будем доживать остаток дней. Был у меня А. П. Басистов, с которым также вели разговоры на тему о смерти. Докончил статью Ильинского: кое-что дельно, вся статистика с тысячными долями % ни к чему не нужна, т. к. основана на шатких данных. Сам автор допускал много произвола в своих выкладках. Много молодого задора в статье.

12 февраля. Воскресенье. Стужа все продолжается. Сегодня резкий, холодный ветер при -12°. Утро прошло за ответами на накопившиеся письма. Писал Н. Н. Фирсову с благодарностью за присланную характеристику Петра I42. Писал также священнику о. Николаю Яхонтову, отцу студента Яхонтова, подававшего мне кандидатское сочинение в Академии, затем поступившего в Университет (Петроградский) и покончившего самоубийством в припадке неврастении. Старик, заштатный священник в селе Милиновке Владимирской губернии, похоронил его возле своей церкви и вот, хотя прошло уже несколько лет, не может утешиться и все тоскует о сыне. Написал мне письмо с изложением дела и с просьбой подать ему утешение: он тревожится за загробную судьбу сына и спрашивает моего мнения «как мужа науки», вооруженного «философскими и богословскими знаниями». Что я мог сказать ему? Ответил попросту, что все, что совершается, совершается по воле Божией, перед которой нам всем надо только преклоняться. А так как сын его совершил самоубийство в припадке жестокой неврастении, то и не может нести ответственности за свой поступок. Не знаю, найдет ли старец какое-либо утешение в моем письме, глубоко мне его жаль. Кроме прогулок, день проведен дома за чтением.

13 февраля. Понедельник. Провожал утром Миню в его школу. Опять морозная погода, но на солнечной стороне улицы тает; весна все же начинает вступать в свои права. Читал лекцию на Богословских курсах, где виделся с М. К. [Любавским]. Вечером у меня были Вл. А. Михайловский, который сбежал в десятом часу в «Кружок»43, и А. П. Басистов. Последний заражен брюзжанием по поводу продовольственных неурядиц. Я ему доказывал, что в борьбе с мировыми экономическими явлениями, с расстройством международного обмена бессильно всякое правительство, из кого бы оно ни было взято. Наивным мне представляется это сваливание вины в продовольственном кризисе на правительство. С одинаковым правом можно бы винить его за стоящие теперь морозы и за происходящие на юге России вьюги и снежные заносы. Экономические явления – такая же стихия, как и метеорологические. Спору нашему очень мешала Л [иза] со своими выступлениями, почерпнутыми из передовиц «Русских ведомостей», – эти выступления мне крайне несимпатичны и портят отношения между нами. В книжке «Богословского вестника» за октябрь, ноябрь и декабрь есть статья Глаголева о Ключевском, написанная пошлым и хамским тоном44. Можно было изображать и отрицательные стороны личности покойного В. О. [Ключевского], но можно было говорить не таким противным тоном. Приведенные в статье остроты и рассказы Ключевского в глаголевском изложении теряют совершенно тот букет, с которым они выходили из уст самого автора. Влад. А. [Михайловский] сообщил мне, как он выразился, сенсационную новость: Бороздин ему объяснил, что как причину моей полемики с Веселовским надо chercher la femme [43] . Попал! За последнее время я себя гораздо лучше чувствую с книгами, чем с людьми. Во-первых, нет этого озлобленного раздражения и недовольства, которое мне неприятно в последних. Я много раз ловлю себя на том, что прямо избегаю видеться с тем или другим и охотнее провожу время за книгой.

14 февраля. Вторник. Много работал над разбором книги Гневушева. Был в университетской библиотеке. Вечером читал Мине несколько страниц из «Мертвых душ», что он слушает с большим вниманием. Получил от Тарановского его учебник энциклопедии права45. У меня начался кашель.

15 февраля. Среда. Весь день с 9 ч. до 31/2 за рецензией: составлял комментарий к документу, напечатанному в Актах экспедиции46 т. I, № 94 «Три списка двинских земель». Работал, можно сказать, не разгибая спины, пользуясь тишиной, царившей в доме. Был на семинарии в Университете: плохонький реферат студента VI семестра Аносова. Вечер дома. Прочел Мине несколько страниц из «Мертвых душ». Газету читал вечером: отчет о первом думском заседании. Дельная и обстоятельная речь министра земледелия Риттиха, объясняющая причины отсутствия хлеба на рынке. Все прочее – словеса47. Разговоры о «создавшемся политическом положении» или «о положении момента» так же пошлы, как телеграммы графу Игнатьеву48.