Дневники. 1913–1919: Из собрания Государственного Исторического музея

Люди в очень зрелых годах остаются теми же, какими приходилось знать их на школьной скамье. Со времени нашего ученья в гимназии я невысоко ставил нравственный уровень В. Маклакова (бывшего классом моложе меня). Это был мальчик, желавший во что бы ни стало себя показать, заставить говорить о себе, обратить на себя внимание, но всегда себе на уме. В Университете он был коноводом на сходках во время историй, но его родитель, профессор, вхожий к тогдашнему генерал-губернатору В. А. Долгорукову, всегда выручал его, и истории кончались для В. Маклакова благополучно, тогда как соблазненных им юношей высылали в Вологду и Вятку. Не забуду, как раз на студенческом концерте в Благородном собрании этот демагог, стоя за колоннами, выкрикивал: «Марсельезу, Марсельезу!» – тогда этот республиканский гимн воспрещался, это было еще до Франко-Русского союза214 – и затем, выкрикнув, приседал, чтобы спрятаться. Я поэтому не удивился, прочтя в газетах письмо председателя Губернской земской управы Грузинова о махинациях почтенного кадетского оратора перед губернатором, чтобы получить для своего имения пленных, когда их не может получить и земская управа215.

24 июля. Воскресенье. Серый, прохладный день; небо затянуто облаками, но без дождя. Писал до 31/2 час. Затем написал два письма: Платонову и Ив. Вас. Попову. Кажется, с делом капитана Фрайета, расстрелянного немцами за то, что, командуя коммерческим судном, потопил их подводную лодку, взаимная ярость достигла кульминационного пункта216.

25 июля. Понедельник. Серый день, небо опять затянуто облаками, не пропускающими ни одного солнечного луча. Я работал до 31/2 очень пристально. Затем прошлись с Л [изой] до Острова и обратно. Вечером газеты. День мелькает за днем, не видишь, как летит время. Жизнь уже прожита, а все еще в голову иногда лезут какие-то воздушные замки.

26 июля. Вторник. Впервые после долгого перерыва нам улыбнулось солнце, хотя все же день не обошелся без дождя. Мы с Миней в 11 час. намеревались ехать в Песочное на почту, но отложили поездку из-за дождя, оказавшегося, впрочем, небольшим. Поэтому и ограничились встречей парохода на пристани. Биографию довел до 23 февраля 1697 до заговора Цыклера. Сделаю антракт для чтения книги Веселовского217, которую уже начал. После чаю ездили на лодке с Л [изой] и Миней. Солнечно, но черная туча на востоке. Письмо от Туницкого, тоже с просьбой написать Платонову о С. И. Смирнове, что я уже и сделал.

27 июля. Среда. Утром ездили с Миней на лодке в Песочное за жалованьем. Там сегодня праздник, фабрика не работает и молебен. Припомнили, что и в прошлом году мы туда попали в этот же день. Читал Веселовского. От моей темноватой кельи очень утомлены глаза.

28 июля. Четверг. В ночь на 28 разверзлись все хляби небесные, и всю ночь шел сильный, ровный дождь. Днем порывистый холодный северо-восточный ветер, приносивший тучи, обильно разражавшиеся дождем и градом, а в перерывах между этими налетами туч сияло солнце. Нельзя было выйти и на 10 минут из дома, чтобы не попасть под дождь. Продолжал чтение Веселовского, с досадой, что оно отрывает меня от моей работы. И во II томе он то же, что и в первом.

Из-за мелочей нет представления о главном, из-за деревьев не видно леса. Умеет изображать только приказное делопроизводство и не способен на более широкий размах. Нет полета мысли, копается в скрепах и справах. Нет логической последовательности. Изложение отрывисто, бессвязно, последующее не вытекает из предшествующего. Частые обрывы со словами: «Об этом буду говорить ниже», так что пишет спотыкаясь.

29 июля. Пятница. День опять солнечный, но с дождями. Лето из рук вон мокрое. Скошенная трава везде вокруг лежит и мокнет. Для ржи тоже плохо, и жать еще не начинали. Но зато для овса – благодать, и он здесь повсюду прекрасный. Прочел 5 листов Веселовского, все более убеждаясь в том, что он не способен к конструкции книги. Его книга – это комментарии к трем томам Актов писцового дела218; не Акты – приложение к книге, а книга – комментарий к Актам. Написал епископу Сергию. После чаю гулял по берегу, а затем через лес по густейшей и мокрой траве к Позделинскому. Великолепный старый лес совершенно в диком состоянии. Оценил значение высоких сапог. С фронта благоприятные известия из Галиции, наши войска приближаются к Станиславову219 и, вероятно, не в далеком будущем возьмут Львов220. Турки немного бьют нас в Персии. Куропаткин назначен ген. – губернатором в Туркестан, где объявлено военное положение – должно быть, там не совсем спокойно221. Главнокомандование Куропаткина на Северном фронте – не вплело лавров в его венок.

30 июля. Суббота. Я не записывал ничего с 30 июля по 3 августа включительно, потому что до такой степени устали глаза, что решил дать им отдых на 4 дня, и в эти дни ничего не читал и не писал. Теперь (записываю это 4 августа утром) восстановлю события за дни отдыха. 30-го приехал С. К. Богоявленский и привез с собой Н. В. Рождественского, достопочтенного актуария ОИДР. Я читал утром Веселовского.