Дневники: 1925–1930

После того, как Вирджиния переболела гриппом или “головной болью от нервного истощения” (см. ВВ-П-III, №1646), Вулфы отправились в Родмелл в субботу 11 июня. Леонард вернулся в Лондон в воскресенье днем, оставив жену с Витой, которая приехала на обед и задержалась погостить до вторника. Следующие две недели были полны общения и включали в себя званый ужин у Хатчинсонов, где Вирджиния встретилась с Олдосом Хаксли, как раз вернувшимся из кругосветного путешествия, а также визит в Гарсингтон, где она познакомилась с Робертом Бриджесом, 26–27 июня.

30 июня, среда.

Сегодня последний день июня, а я в полнейшем отчаянии, потому что Клайв посмеялся над моей новой шляпкой; Вита пожалела меня, но я все равно погрузилась в пучину уныния. Это случилось вчера вечером у Клайва, после того как мы с Витой побывали у Ситуэллов. О боже, я надела шляпу, даже не задумавшись, подходит она или нет; все было очень эффектно и непринужденно, но потом я увидела одного мужчину с заплетенными в косу волосами, а другого с длинными красными шипами в петлице; я сидела рядом с Витой и хохотала с ней. Когда мы вышли, было только 22:30 – теплая звездная ночь; я отказалась ехать к Коулфакс, так как для нее было еще слишком рано. Тогда Вита сказала: «Может, поедем к Клайву и заберем его?». И у меня снова стало так беззаботно на душе, когда мы ехали через парк, а люди разбегались перед нами. Кроме того, мы увидели весь Мэйфэйр и наконец добрались на Гордон-сквер, где заметили Нессу, бредущую в темноте в своей неброской черной шляпке. У нас состоялся оживленный разговор. Она сообщила, что Дункан ест сэндвич в пабе; потом он вернулся с яйцом в руке. «Пойдемте все вместе к Клайву», – предложила я, и они согласились. А позже, когда мы все сидели и разговаривали, Клайв вдруг сказал, вернее, прокричал: «Какая на тебе удивительная шляпка!». Потом он спросил, откуда она. Я напустила туману и попыталась сменить тему, но меня загнали в угол; никогда не чувствовала себя такой униженной. Клайв спросил: «Это Мэри выбрала?». Нет. Тодд указала на Виту. «А платье?» Платье, разумеется, выбирала Тодд; после этого мне пришлось вести себя как ни в чем не бывало, хотя на самом деле я чувствовала себя ужасно униженной. Вот почему я много болтала и смеялась. Дункан, как всегда чопорный и колкий, сказал мне, что в такой шляпе совершенно невозможно ничего делать. А я отшучивалась на тему вечеринки у Сквайра. Леонард молчал; я ушла глубоко удрученная и несчастная, какой не была уже лет десять, и прокручивала это во сне всю ночь, и сегодняшний день тоже испорчен.

1 июля, четверг.

По-моему, эти размышления о шляпе довольно забавны. Какой же я чувствительный флюгер! Какое же удовольствие или (поскольку я была ужасно несчастна и унижена), по крайней мере, интерес вызывают у меня эти колебания, особенно если знаешь, что их контролирует сильная рука – Леонард, короче говоря. Пообедав сегодня с Мейнардом, я (в шляпке и платье) вышла на улицу и столкнулась с Клайвом и Мэри; мне пришлось выдержать поток их комментариев: платье превознесли до небес, про шляпку промолчали. Ну и ладно. Можно сказать, что вчера в семь вечера тучи начали рассеиваться.