Дневники 1928-1929

Вспоминаю свое время, там было совсем иначе: я вступал в нашу боевую группу не для того, чтобы устроиться. Я верил, но эта вера рождалась, ясно вижу, из неверия моего: я не имел сил быть с самим собой, передо мной была пропасть и, как хорошо помню, пропасть эта <1 нрзб.>моя потребность в женщине и удовлетворение ее с публичными женщинами. Другая потребность моя была в отце-учителе: я страстно ждал такого отца-друга, который научил бы меня всему, что делает людей людьми настоящими. И вот, когда борьба с марксистами за какую-то свою Галатею заставила меня познакомиться с Марксом и Бебелем, то, не имея отца-учителя, я нашел это в Марксе, а женщина будущего у Бебеля заменила мне мою Галатею, — эта женщина будущего уничтожила мои падения с проститутками и это она, конечно, сделала из моих вчерашних врагов товарищей, которые заменили мне вполне то естественное счастье, которое дает хорошо организованная большая семья. Разница была только в том, что в бытовой семье и общественности вопросы сознания входили малыми дозами, решение их раскладывалось на годы естественного роста вплоть до седых волос. Здесь, в нашей семье, в нашей общественности, возглавляемой Данилычем (Вас. Дан. Ульрих), все эти вопросы были готовы и оставался один вопрос действия: надо было совлечь с действительности, открытой нам Марксом и Бебелем, покрывала и фетиши, закрывающие ее от других.

Сила марксизма состоит в том же самом, что было в религии: входить в сознание необразованных масс общества. Но религия входила в сознание на основе прирожденных способностей человека в несчастии — искать Утешителя, в счастии — благодарить высшего Хозяина жизни. Идеи социализма овладевают сознанием масс через посредство их повседневных интересов здесь на земле…

Только вера в Бога или…

<На полях>Сикушка.

Две женщины между собой говорили о всем понемножку, одна рассказала, что у них умерла учительница.

— Кто же теперь у нас учит? — спросила вторая женщина.

Первая ответила:

— Сикушку прислали.

Я спросил, — что это значит, сикушка. Она сказала:

— Вроде обезьянки.

За столом сидел молодой человек, совершенно лысый не в ущерб лицу: высокий лоб его необыкновенно правильный, чистый, глаза юношеские, улыбка лукавая. Это был знаменитый начетчик марксизма, большевистский священник Леопольд Авербах. Рядом с ним сидел дьякон марксизма, юноша Ермилов, сын журналиста. Лицо его чисто русское, румяное, пузырем. В деревянном его голосе была отталкивающая надменность, чванство, самоуверенность. Казалось, он мог стать ногами на живого человека и, помахивая кадилом, бормотать в отходную вслед за попом что-нибудь из Плеханова или Перевезнева. Часа два, рассматривая доклад Горбова, сличая слова его об искусстве с текстом Плеханова, Чернышевского, Белинского, они отпевали заступника нимфы Галатеи…

Религия, стремящаяся переместить блаженство будущего человечества на том свете в этот земной мир, неплоха, потому что если нет загробного мира, то надо воспользоваться коротким бытием и провести его лучше. И если бы случилось, что все-таки и загробный мир существует, то хорошая жизнь на земле не помешает той, потому что в хорошей жизни люди меньше грешат. Мне кажется, мужики охотно перешли бы в религию социализма, если бы не…

В чем тут дело?

Если не ошибаюсь, то вся трагедия современности не относится к существу новой веры, а к личности Ленина, который взял на себя государственную власть… отсюда все пошло и потому именно не расцветает искусство у этих самоуверенных поэтов на государственном бюджете.

Новая порода людей с Горьким во главе своеобразна тем, что совсем не считается с реальностью творческой личности… Нам это сознание представляется каким-то голым, какие-то голыши.

<На полях>Голые люди. (Горький и <1 нрзб.>)

<На полях>Рассуждение Ефросиньи Павловны, подобное Санчо Пансо.

Старик идет с двумя мальчиками на охоту и рассказывает им:

— Для скорости ружье на плечи и поехал на велосипеде. По дороге снег начинается, дальше больше, и навалило… ети-т твою ма-ать! Ночью стало морозить, на заре озеро замерзло и утки улетели к х…

4 Ноября.Вчера беседовал с техником о спуске озера. Я ему говорил в защиту Claudophor’ы, что реликт драгоценный, между тем как весь грандиозный план осушения стоит не на твердой почве, возможно, что экскаватор уже опять утонул. На это он ответил:

— Да, верно, только ведь вся советская работа ничем не лучше, кредиты отпущены, деньги поступают, мы должны работать.

Продолжение о ВАПе.