Дневники 1928-1929

Для меня лично дело как-то не дошло до такой заостренности и такого большого размаха. С первых дней занятие литературой сделалось моим ремеслом, и если что и получилось сверх съеденного мной за труд хлеба, то вышло нечаянно, по усердию и ревности. А стремление к простоте детского рассказа явилось из моего убеждения, что писать нужно хорошо не потому, что на свете все неважно, был бы мастер слова, а как раз наоборот: писать надо о всем, потому что на свете все важно. Эта формула мне годится для борьбы с эстетами, я скажу им на их слова «мастер может о всем написать все неважно, был бы мастер»: «Все важно, а я выберу из всего этого то, что мне милей». С другой стороны, если придут плохие мастера с важными вопросами, я скажу им: «Бросьте грандио-манию, пишите хорошо о малых вещах, потому что на свете все важно».

16 Января.Метели. Лес завален. Вчера ездили с Петей в Москву. Купили винтовку Savage. Разумник начнет дело с договором о втором издании. На той неделе в понед., вторн. надо ехать в Питер.

О простеце. Думаю о происхождении у нас культа «простеца». Религиозные корни. Православие. Обожествление простеца («народ — богоносец»). Разложение простеца.

Пошли пристреливать «Savage». Предвидели большую работу по сооружению из снега опоры для точной стрельбы. А когда пришли, там все было сделано по всем правилам военной техники. На этом месте учили стрелять красноармейцев, опоры сделаны были солдатами для себя, но нам пришлись так, даром, что казалось, будто какая-то благодетельная сила служила нам. Отсюда открылось мне, что может быть, если удается в деле и кажется, будто какая-то неведомая сила несет тебя на руках и так чудесно помогает тебе, то это значит — до тебя тут допрежь много поработали другие люди и тебе так легко, потому что все материалы приготовлены и дожидаются твоей мастерской руки. Я заключаю на свой талант, что, может быть, он и есть наиболее яркое выражение той энергии, которая освобождается при сотрудничестве. Как государственного деятеля отличает исключительно от других способность к выбору сотрудников, так и художником делает любовное родственное прикосновение его к материалам, которые ожидают своего волшебника: «приди и возьми!»

Очень возможно, что эта снежная траншея с насыпями делалась охотно здоровыми солдатами, возможно, это был труд подневольный. В том и другом случае он был… в отношении моего гениального выстрела, труд бессознательный, и только я даю лицевое выражение всему этому безымянному труду, я — вольный стрелок.

17 <Января>.Гоняли с Петей русака вокруг Ильинки, Соловей ходил шагом, и в снегах была видна только его голова. Ничего сделать не могли и уморились до крайности. От лазанья в снегах было жарко, это была какая-то снежная война. Утром было тепло, к вечеру сильный мороз. Лес совершенно завален снегом, и так это красиво!

18 <Января>.Ночью опять выпал снег и утром стало тепло, почти до капели. Петя поехал в Москву за винтовкой Holland.

Начинается жизнь радостью и кончается унынием смерти. Есть люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти как радости избавления от мучений жизни. Вот ужас!

В моей душе вечная тревога, в которой радость постоянно меняется местом с печалью, и эта печаль тоже вспоминается как радость, если спускаешься до тупого безразличия, а последняя ступень — головная боль и бездействие. И вот как ясно иногда бывает, что вся эта смена жизнеощущения непременно кончится последним падением, унизительной смертью, что нет возможности, отдаваясь радостям жизни со всей страстью, сделать конец свой осмысленным, что это закон всей жизни, она начинается радостью и должна кончиться унынием смерти. Вспоминаются люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти, как радостного избавления от сознательно принятых на себя мучений. Вот до какого ужаса и уже окончательной бессмыслицы жизни доводит сопротивление человека смерти, стремление его к управлению жизнью. Да не будет же сего у меня! Есть не умирающая победная радость творчества самой жизни вокруг себя.

Вот уже несколько дней я хожу счастливым от письма Дунички ^{45}, которая говорит, что надпись моя на одной книге довела ее до радостных слез. А я только и написал то, что она была моей первой учительницей и за свою литературу я должен благодарить, прежде всего, ее.

22 <Января>.День смерти Ленина. Совещались, как быть с флагом, с чердака из слухового окошка нельзя в этом году спустить — улетит Терентий. Решили повесить на воротах.

В четверг 24-го еду заключать договор о втором издании Собрания. Предстоит трудная серия дружеских вечеринок в Царском Селе. В четверг выехать в 7 у. В 10 ч. по ружейным делам. В 11 ч. — «Охотник». В 12 ч. — Федерация — разговор о Разумнике, о «простоте». Обед. К Леве.

Сегодня после чая к Ломакину за советом. Завтра подать заявление о постройке, о вступлении в Союз печати, послать книги Коте, купить одеколон, разменять 100 руб.

Собрание: 1) «Охота за счастьем» — 12 лист.

«Колобок» — 10

«От земли» — 12